На западе развалины Термеза подходят к самой Амударье, где еще осталась постройка из тесаного гранита, в которой помещается мавзолей святого Хакима Абду-Абдулаха-Мухамеда-бен-Али-Термизи, умершего в 860 году. Мавзолей сделан из белого мрамора, отличающегося замечательной белизною и чудною полировкою. На нем вырезаны рельефные надписи на арабском языке. Памятник поставлен, по-видимому, в XIV веке и охраняется в настоящее время особыми шейхами, которые принадлежат к числу потомков святого и существуют на счет доброхотных пожертвований благочестивых паломников, являющихся на поклонение могиле святого.
ТЕРМЕЗ СТАРЫЙ И НОВЫЙ
Д.Н. Логофет
-
Д. Н. Логофет. На границах Средней Азии. Путевые очерки в 3-х книгах. Книга 2. Русско-афганская граница. — СПб., 1909.
Укрепление Термез, расположенное на границе с Афганистаном, в 60-ти верстах от Чушка-Гузара, предназначено, по-видимому, играть в будущем крупную роль в жизни наших среднеазиатских владений. Построенное по мысли генерал-адъютанта А. Н. Куропаткина, укрепление это, имеющее в настоящее время значительный гарнизон, является нашим форпостом в южной части Бухары против Афганистана. Вся жизнь этого городка, получающего жизненные припасы при посредстве флотилии, находится в полной зависимости от исправного движения пароходов. В 1901 году, с целью связать названный пункт с Самаркандом, т. е. с линией железной дороги, был устроен до Термеза почтовый тракт и разработана военно-инженерным ведомством почтовая дорога, давшая возможность перевозить почту и пассажиров из Самарканда в Термез в течение 5—4 дней. Но дорога эта, к несчастью, может выполнять свое назначение не во всякое время года, так как горный хребет, пересекающий ее в нескольких десятках верст от Самарканда, делает движение через перевал Тахта-Карача, вследствие снежных заносов на нем, даже в малоснежную зиму, крайне затруднительным. В суровую же зиму 1903 года этот перевал был настолько занесен снегом, что всякое движение на этом тракте на долгое время прекратилось совершенно. При этом пароходы флотилии не могли ходить, так как Амударья замерзла. Таким образом, в течение трех с лишком недель Термез оказался отрезанным от всего Туркестана.
Возможность повторения подобного нежелательного явления в будущем и необходимость обеспечить Термез от такого положения, особенно опасного в военное время, выдвигают на очередь вопрос первостепенной важности — о соединении названного пункта рельсовым путем с одной из станций Среднеазиатской железной дороги. Если обратиться к картам данной местности, то придется признать, что по кратчайшему направлению от Самарканда до Термеза (376 верст) железнодорожную линию, безусловно, нельзя провести, не делая огромных и вполне непроизводительных затрат на разработку горных перевалов или на устройство в них туннелей. Направление же от Чарджуя до Керки неудобно вследствие необходимости у кишлака Бассага построить новый железнодорожный мост для переправы с левого берега Амударьи на правый. Лучшим же направлением нужно считать от станции Фараб Среднеазиатской железной дороги по правому берегу Амударьи, причем новая железнодорожная линия узкоколейного типа обойдется сравнительно недорого, так как местность здесь совершенно ровная и разрабатывать придется лишь самые незначительные подъемы около Ак-Кума. Можно быть уверенным, что дорога эта принесет огромную пользу не только Термезу, но и во всей южной части Бухары. Линия эта также способствовала бы развитию наших торговых отношений с Афганистаном, дав торговцам возможность вывозить через Термез более значительное количество мануфактурных товаров, сахару и керосину, причем стоимость перевозки еще более удешевила бы наши товары и дала бы возможность им с большим успехом конкурировать на афганских рынках с товарами англо-индийскими. В настоящее время товары направляются в Афганистан вьючным путем из Чарджуя в Керки, и лишь частью перевозятся по Амударье. Сухопутная перевозка в особенности значительно отражается на их ценах. Количество же товаров, вывозимых в Афганистан, как нами выше указано, уже достигло в настоящее время значительных размеров. Можно смело сказать, что вывоз этот с проведением железной дороги увеличится в несколько раз. Если же принять во внимание и товары, привозимые к нам из Афганистана, то все это вместе взятое дает основание предполагать, что новая железнодорожная линия от станции Фараб до укрепления Термез будет иметь вполне достаточное количество грузов для перевозки и может с особенным успехом способствовать развитию наших торговых отношений с Афганистаном, являясь в то же время стратегической линией, обеспечивающей укрепление Термез от всяких случайностей, которые могут встретиться в самое нежелательное для нас время.
В стороне берега послышались голоса, и через несколько времени мы поравнялись с огромным каюком, до бортов нагруженным какою-то кладью. Три-четыре хивинца в высоких бараньих шапках и почти без всякой одежды, если не считать рваных рубах, имевших вид рубищ, тянули на лямках против течения тяжело нагруженное судно.
Увязая в илистой почве и порою перескакивая через промоины, с страшным напряжением сил исполняли хивинцы свою тяжелую работу. Лямки давили на грудь и на плечи, растирая тело до крови. Изможденные фигуры производили тяжелое впечатление.
— Вот вам и бурлаки… — указал на них N. — Только работа их похуже, чем прежних на Волге… Летом при 50° температуры, а зимой в ледяной воде. И за этот каторжный труд — 30 копеек в день. Смертность среди них огромная — мрут как мухи от лихорадок, изнурения и непосильной работы. Ведь такой каюк поднимает 2 тысячи пудов груза. По Амударье, по Вахшу и Пянджу ходит более 1000 каюков, поднимаясь вверх по течению на лямках и лишь крайне редко пользуясь парусами. Зато вниз по реке каюк идет сам с большою скоростью.
Проехав кишлак Шураб и Маймене, ночью мы приехали в Патта-Кисар, расположенный рядом с укреплением Термез.
Термез и его история. — Современное положение. — Остатки старины.
Вся местность, лежащая от верховьев Амударьи по левому берегу до хребта Гиндукуша, и часть правого берега в древности носила название Бактрианы, с главным городом Бактры, который впоследствии во время владычества арабов получил название Бальха. В числе главных городов Бактрианы, недалеко от впадения Сурхана в Амударью, находился город Термез, лежащий на пути от Самарканда в Бальх, причем город этот, вследствие особенности своего расположения, явился главною переправою через Амударью. По преданию, существующему среди афганцев, столица Бактрианы Бальх была построена Адамом, когда он был изгнан из рая. В этой же местности, говорят, жил Авраам до своего переселения в землю Ханаанскую. Ктезий, придворный врач при царе Артаксерксе, в своих записках сообщает, что Бактриана отличалась необыкновенным многолюдством, высоким политическим развитием и замечательным цветущим состоянием, вследствие чего ассирийский царь Нин предпринял поход для завоевания этой богатой страны. Но первый поход его, благодаря храбрости бактрийцев, был неудачен. Тогда царь Нин, решившись присоединить эту страну к своему царству, собрал огромное войско, с которым и двинулись в Бактрию. Войско Нина состояло из 1.300.000 пехоты и 210.000 конницы. Храбрый царь Бактрии Оксиарт, не побоявшись вступить в борьбу с войсками Нина, встал со своими войсками на защиту своей родины. Первое время войны войска Оксиарта с успехом отражали натиски несметных полчищ царя Нина, но силы были неравны и бактрийцы принуждены были отступать и запереться в своих городах. После долгой осады, лишь благодаря уму царицы Семирамиды, Нину удалось взять Бальх приступом.
Хотя часть новейших историков и отрицает даже существование Нина и Семирамиды, а вместе с этим и их походов в Бактрию, но в данном случае сообщение Ктезия подтверждает значение Бактрианы среди государств того времени в Средней Азии. По сведениям более позднейшей эпохи, жители этой страны славились по всей Азии замечательными познаниями по выполнению всяких сложных технических сооружений. Исключительное положение страны, в которой почти не бывало дождей, в особенности развило среди ее жителей искусство устройства оросительных каналов и водопроводов. Подтверждением мнения, что Бактрия стояла на высоком уровне культурного и духовного развитая, служит еще и то обстоятельство, что в этой стране долго жил и проповедывал свое учение уроженец Адербейджана Зороастр. Из Бактрии это учение впоследствии распространилось по Персии, и одним из первых его принял царь Дарий. В настоящее время вся местность древней Бактрии у афганцев носит название Бактр-Земин, т. е. Бактрийская страна.
Термез, носивший название Тармида, Та-Ми, Термиза, являлся, как уже раньше нами сказано, переправой через Амударью и в то же время крепостью, которая служила защитою богатой Ширабадской долины, расположенной по Сурхану. По сказанию современников, это был богатый торговый город с почти миллионным населением, царь которого находился лишь в некоторой зависимости от бактрийского царя.
В 330 г. до Р. X. в Бактрию вошел со своими войсками Александр Македонский, преследовавший царя персидского Дария. Взяв приступом Бальх, он в 327 году переправился через Амударью у Чушка-Гузара и Келифа, и осадил Термез. Долго длилась осада Термеза, и лишь большое количество катапульт, находившихся при войсках Искандера, разбивших часть крепких стен, вынудили царя Оксиарта открыть ворота и сдаться на милость великодушного победителя. Преследуя особую политику в целях сближения с государствами завоеванных им стран, Искандер вступил в брак с дочерью Оксиарта красавицею Роксаной [имя Роксаны знакомо русским, указывая на славяно-скифское происхождение]. И долго шли пиры по этому случаю во вновь оживившемся Термезе. Проживая в Бальхе и частью в Термезе со своей молодой женой, он здесь готовил свои победносные войска, расположенные в городах по Оксу, к походу на Индию. Впечатление, произведенное пребыванием великого завоевателя в этих местах, было среди народов, населявших Бактрию, так сильно, что пережило два тысячелетия и сохранилось до сих пор в легендах и преданиях, приуроченных к его имени. По смерти Александра Македонского, через 67 лет образовалось с 265 года до Р. X. самостоятельное Греко-бактрийское государство, причем первым греко-бактрийским царем был сирийский губернатор Диодот, отложившийся от Селевкидов и воцарившийся под именем Диодота I. Греко-бактрийское государство, просуществовавшее около двухсот лет, занимало пространство от Яксарта (Сырдарьи) и до Инда и в сущности состояло из полунезависимых владетелей, признававших над собою власть греко-бактрийских царей. В эту эпоху Термез получил особенное развитие, являясь переправою на торговом пути из Европы в Индию. Значение же города как торгового центра достигло наивысшего положения в царствование царя Эвкратида, который, разбивши войска индийского царя Дмитрия, совершил победоносный поход и завоевал Индию.
Если последить историю Греко-бактрийского государства, то приходится констатировать, что цари Диодот I, Диодот II, Ефидем, Аполодот, Дмитрий, Эвкротид, Мендар, Агафон, Антимах, Гермей, Лисий и др. с поразительной быстротою сменяли один другого, и наконец в 126 г. до Р. Х. царство это было разрушено скифами и парфянами, пришедшими сюда с востока.
Постоянный недостаток лошадей в Китайской империи и слава чудесных лошадей, находившихся в нынешнем Русском Туркестане, побудила китайцев в 104 г. до Р. X. предпринять первый свой поход в Среднюю Азию за небесными лошадьми с кровавым потом. Как говорит предание, в Азии существует две породы лошадей, происшедшие одна от жеребца Ракша, принадлежащего легендарному герою Рустему, а другая от Буцефала, известного коня Александра Македонского, на котором он совершил все походы в Среднюю Азию. Китайцев, на территории которых жили лошади непородистые, лимфатического темперамента, поражали горячие скакуны, рожденные в степях Туркестана. Способность этих лошадей выбрасывать излишнюю кровь еще более их удивляла, и они считали, что лошади эти выделяют необыкновенный кровавый пот.
Ряд походов китайцев имел огромное значение в жизни населения прежней Бактрии, изменив совершенно их религию. Постепенно учение Зороастра было оставлено, а вместо него везде распространялся буддизм. Богатый Термез, завоеванный китайцами, и вся страна к югу до Бальха, а к востоку до теперешнего Тахтабазара, покрылись буддийскими монастырями. В Термезе, получившем в эту эпоху название Та-ми и явившемся особым вассальным царством, по сообщению китайского путешественника Сюан-Цзана, было десять буддийских монастырей и тысяча человек монахов. В числе замечательных священных предметов главного монастырского храма в Термезе находилась чудотворная ступня самого Будды и огромная его статуя.
Около начала нашей эры Бактрия образует новое Индо-скифское царство, а затем в V веке вторгаются тюрки, от имени которых она получает название Тохаристана. Волна христианства, всплеск которой начался в Палестине, быстро побежала по Средней Азии, находя везде огромное количество последователей. Распространяясь через Персию, Афганистан, она охватила все народы, жившие по Амударье, и перекатилась через Памиры, где широко разлилась по Китайскому Туркестану. Постепенно буддизм был вытесняем и вместо него возникло христианство. В Самарканде образована была епископия, существовавшая до половины V века, а по всей Амударье, в том числе и в Термезе, встречались христианские храмы. До VI столетия часть христиан была, по сказаниям, выходцами с запада, а часть их была из местных уроженцев. Вообще, исторические судьбы стран по Амударье мало известны, и поэтому нет точных сведений о династиях этих стран в течение первых пяти веков.
В 706 г. из Мерва пришли арабы и завоевали Термез. Владычество их, как видно из остатков некоторых зданий, принесло огромную пользу всей стране, и деятельность их надо признать глубоко просветительной. Во время их владычества через Амударью у Термеза был устроен для переправы плавучий мост, который соединял оба берега с островом Аралом, лежавшим против Термеза. До начала X века жизнь города протекала спокойно под властью династии Саманидов, которым принадлежала почти вся Средняя Азия. В 1041 году войска сельджукидов осадили Термез, но храбрый правитель его Эмирек-Бейхани защищал в течение 15-ти лет город от их нападений. В начале XII века Термез был взят хорезмийским эмиром Мухамедом с помощью некоторых югурских народов, которые были в его войсках, а затем отдан был им после взятия, к глубокому негодованию всех мусульман, но в 1207 году правитель Термеза сдал его снова эмиру самаркандскому Осману. Спустя несколько лет к Термезу подошел с своими полчищами Чингисхан. Тяжелое время пережили тогда его жители. Полагаясь на крепость стен Термеза с одной стороны и защиту города Амударьей с другой, жители решили защищаться, но несмотря на эту геройскую оборону силы были слишком неравны. Чингисхан выжег все окрестности, сжег плавучий мост, и город, лишенный припасов, принужден был в 1220 году сдаться страшному победителю. Современники сохранили подробности взятия Термеза страшным всемирным завоевателем. Целые потоки крови были пролиты, и кровь не переставая лилась две недели. Старики, юноши, дети и женщины были безжалостно перебиты. Чингис приказал лишь сохранять жизнь ученых и ремесленников. Говорят, что одна женщина просила сохранить ей жизнь, за что предложила громадную жемчужину, которую она проглотила, чтобы ее не потерять. Но суровый полководец в ответ лишь посмотрел на нее своими страшными глазами и приказал, убивши, разрезать ей желудок и вынуть многоценную жемчужину. Затем, предполагая, что таким способом и другие могли скрыть свои драгоценности, он отдал приказание разрезать и осматривать затем желудки всех убиваемых… Термез был разрушен до основания.
Если проследить всю историю существования Термеза, то нужно признать, что он играл огромную роль в истории всей Трансоксонии; вполне правильно было сделано относительно него определение, что это был один из тех городов, которые как сказочный Феникс погибали в огне и в этом же огне возрождались вновь, росли, достигали могущества и славы, и опять погибали в пламени.
И действительно, после разрушения Чингисхана Термез был вновь выстроен, но в 4-х верстах от старого места, и снова на берегах Окса разросся город. Огромные дворцы его, окруженные садами, водопроводы, каналы, мечети возбуждали удивление современников. <…>
В XV столетии Улугбек, находя таблицы времяисчисления, составленные Птоломеем, неправильными, поручил ученым Бухары составить новые астрономические таблицы. В этих сложных работах принимали участие и ученые Термеза, где была в это время хорошо устроенная обсерватория. Затем в царствование Абдулаха-хана Термез, стоявший на страже переправы через Амударью, еще более разбогател и украсился.
В XVI столетии престол всей Трансоксонии занял Шейбани-хан, и его отряды заняли Термез, откуда они все время делали набеги на Бальх. В конце этого же века, когда Шейбаниды были свергнуты и престол Бухары перешел в руки династии Аштарханидов, Вали-Магомед-хан под стенами Термеза разбил войска своих возмутившихся сыновей, желавших свергнуть власть отца, воспользовавшись для этого его пребыванием в Бальхе. В следующие два века Термез являлся резиденцией феодальных владетелей, подвластных Бухаре, и был почти независим. Постоянные войны, которые вели властители Афганистана с бухарскими эмирами отразились на Термезе, постепенно превратив его в развалины, лишь остатки которых в настоящее время напоминают о том славном времени, когда этот город был могуч, богат и силен.
В настоящее время в шести верстах от развалин Термеза находится кишлак Патта-Гисар, а рядом с ним русское укрепление Термез.
Базар в Патта-КесареВсе русское поселение на месте переправы через Амударью у Старого Термеза возникло сравнительно недавно. В 1894 году решено было совершенно изолировать бухарские владения от влияния Афганистана, для чего внешняя граница Бухары по Амударье была занята постами пограничной стражи, а кишлак Патта-Гисар был назначен местом пребывания штаба вновь сформированной Амударьинской пограничной бригады. Назначенный на должность командира бригады полковник Костевич непоколебимой энергией и железною силою воли в течение трех лет создал в Патта-Гисаре довольно значительный русский городок, среди которого красиво выделяется на широкой площади православная бригадная церковь, построенная его трудами при участии всех офицеров штаба бригады. От площади широкие улицы, обсаженные деревьями, идут по всем направлениям, и по ним расположены казенные дома офицеров этой бригады, службы, канцелярия, мастерская и лазарет. Много положено было труда на создание этого городка, вокруг которого с одной стороны тянутся улицы с домами торговцев и магазинами, а с другой примыкает укрепление Термез, обнесенное высокою стеною, за которой, длинными рядами, тянутся казармы расположенных здесь стрелковых батальонов.
— Воды у нас мало [в настоящее время окончены работы по устройству арыка, берущего свое начало из Сурхана], — жаловались нам все обитатели этого глухого уголка. — Если бы нам больше воды, мы бы не то здесь развели… Чахнет наша растительность, которую разводили здесь с такими огромными трудами. Воды в Амударье масса, а как ее сюда поднимешь, когда берег выше уровня воды почти на две сажени. Хорошо, что военное ведомство отпустило суммы и уже теперь ведутся работы по устройству нового арыка, по которому проведут сюда воду из реки Сурхана; тогда в ней недостатка не будет. Выводят воду по арыку из Сурхана за 17 верст, и на производство работ отпущено двести с лишком тысяч…
— А как же старые термезские арыки, которыми питался этот город в прежнее время? — заинтересовались мы. — Неужели ими нельзя воспользоваться теперь?
— Нет!.. Представьте себе, что в течение последнего столетия в этом месте с берегами произошла какая-то пертурбация, вследствие которой даже часть развалин Старого Термеза находится в настоящее время в воде, а берег поднялся над уровнем воды…
Вместе с частями войск в Патта-Кисаре появилась масса торговцев, построивших дома и открывших в них магазины, благодаря чему городок постепенно год от году увеличивается, имея все же характер военного города с совершенно особою жизнью, которая так отличается от жизни наших культурных центров. Прекрасно устроенное офицерское собрание пограничной стражи является центром, около которого группируется все общество. Каждый вечер, с заходом солнца, один за другим тянутся обитатели городка на приветливо мигающий в его окнах огонек. Раскрытые зеленые столы уже давно ожидают желающих, в которых недостатка никогда не бывает.— «И записывали и приписывали они мелом… Так в далекой глуши неизменно они занимаются делом», — шутит молодцеватый штабс-ротмистр, указывая нам рукою на зеленые поля.
— Что, сильно играют? — интересуюсь я, видя, как постепенно, один за другим, у столиков усаживаются компании.
— Как вам сказать — порядочно… Ведь жизнь здесь такая, что кроме службы времени почти ничем не займешь… Книги, — указал он на следующую комнату, где виднелся стол, заваленный газетами и журналами, — хороши в меру… А если читать запоем целые дни, так дойдешь до одури. Развлекаем себя по мере возможности: бывают танцевальные вечера, любительские спектакли, ездим на охоты, на рыбную ловлю, но все же скучаешь, потому что остается слишком много свободного времени. Жизнь ведь наша серенькая, хотя мы все здесь сжились и, в сущности, живем одною семьею…
Меланхоличные звуки вальса мягкими тонами понеслись из соседней комнаты. Мы перешли в залу, где уже начались танцы и пары одна за другой мелькали перед нашими глазами. Вечер был как и все вечера, которые в войсковых частях везде одинаковы. Те же изящные дамские туалеты, та же музыка и то же оживление царствовало в зале…
Устроившись в столовой с несколькими нетанцующими, мы провели за разговорами совершенно незаметно весь вечер, закончившийся общим ужином с тостами, шумными разговорами, смехом и тем неподдельным оживлением, которым отличаются части с хорошим, тесно сплоченным составом офицеров. Широкое русское гостеприимство этой заброшенной на далекую окраину военной семьи совершенно уничтожило воспоминания о неудобствах путешествия, и самые мертвые песчаные пустыни теряли свою неприглядность.
За высокой стеной укрепления Термеза виднелись ряды казарм казенного типа, дома офицеров, службы, расположенные по сторонам широких улиц, обсаженных деревьями. Военный город кипел особенною жизнью. Солдаты в белых рубахах и красных кожаных шароварах, встречавшиеся на каждом шагу, и полное отсутствие всякого невоенного элемента лишь наглядно указывало нам, что мы находимся в районе укрепления, стоящего на страже России против Афганистана.
Н. Н. Каразин. Развалины Термеза на берегу Аму. 1879. «Н. Н. Каразин сделал несколько зарисовок с развалин. Романтическая направленность художника отрицательно сказалась на точности передачи объектов, что сильно понижает научную документальную ценность этих первых иллюстративных материалов по памятникам Термеза» (М. Е. Массон. Городища Старого Термеза и их изучение)
В нескольких верстах от Патта-Гисара разбросаны на равнине развалины Термеза, среди которых еще сохранилось несколько круглых башень и стен, на которых заметны остатки облицовки из разноцветного кирпича. Вокруг на далеком пространстве, видны стены прежних зданий, возведенных частью из жженого и частью из сырцового кирпича. Недалеко от Термеза стоят развалины крепости Зюнынабада, имевшей вид четырехугольника, а на востоке развалины Термеза, по сообщению местных жителей, соединяются с развалинами Гулистана, или Гуль-Гуля, расположенного к северу по дороге на Ширабад.
Н. Н. Каразин. Могила мусульм. св. Термеза [внутренний вид мазара Хакими Термези]На западе развалины Термеза подходят к самой Амударье, где еще осталась постройка из тесаного гранита, в которой помещается мавзолей святого Хакима Абду-Абдулаха-Мухамеда-бен-Али-Термизи, умершего в 860 году. Мавзолей сделан из белого мрамора, отличающегося замечательной белизною и чудною полировкою. На нем вырезаны рельефные надписи на арабском языке. Памятник поставлен, по-видимому, в XIV веке и охраняется в настоящее время особыми шейхами, которые принадлежат к числу потомков святого и существуют на счет доброхотных пожертвований благочестивых паломников, являющихся на поклонение могиле святого.
— Некоторые путешественники, основываясь на показаниях совершенно невежественных шейхов, впадали в ошибку и считали, что здесь похоронен какой-то султан Термез, основатель города Термеза, — сообщил нам один знаток здешней старины, — но это, как видите, неверно. Слово «Термизи», поставленное после имени святого, означает лишь, что он был из города Термеза или, точнее перевести, уроженец Термеза.
Мавзолей так красив, что может считаться образцом художественной работы. А надписи на нем по изяществу могут быть поставлены даже выше надмогильного нефрита Тамерлана в Самарканде…
Термез. Бухарское ханство. № 4. Усыпальница шейха Абу-Абдуллаха Мухамеда Тармизи (в 255 г. геджры — в 868 г. по Р. Х.)С берега Амударьи виден в недалеком расстоянии остров Арал-Пай-Гамбар, покрытый крупною и густою растительностью, окружающей кишлак того же имени, среди которого возвышаются постройки какого-то древнего медресе. Остров Арал принадлежит к числу постоянных островов на Амударье и известен еще с 705 года, когда на нем стоял арабский полководец Осман-бин-Масуд с армией в 16 тысяч человек, осаждавший город Термез, чтобы наказать восставших против калифа жителей. На острове до сих пор видны остатки валов, где, вероятно, находился укрепленный лагерь этого полководца, а может быть, и существовало особое укрепление, защищавшее существовавший мост через Амударью.
Развалины Термеза. 1880-е— Здесь интересные монеты попадаются. В особенности их много находят после сильных ветров, которые сметают песок, покрывающий все пространство между развалинами. Монеты преимущественно греческие и греко-бактрийские, хотя находят также много арабских. Но обратите внимание, — указал нам спутник, когда мы подошли к реке, — на самое интересное. Ведь часть развалин Термеза находится в воде: вот там в реке у самого почти берега даже видны основания круглых башень, построенных из жженого кирпича на цементном растворе.
Действительно, по берегу виднелись остатки какого-то сооружения, имевшего вид набережной или моста, устои которых находились под водою, а дальше на спокойной поверхности воды поперек реки видна была мелкая зыбь, указывающая, что на дне, недалеко от поверхности воды, находится также какая-то постройка.
Развалины города носят, по-видимому, характер нескольких эпох. Тут видны постройки из отлично жженного кирпича, постройки из сырцового кирпича и, наконец, глинобитные. В середине города видны остатки цитадели, а самый город был обнесен стеной, неясные очертания которой видны и теперь. Местные жители, поселившиеся в Патта-Гисаре и на острове Арале, принадлежат к числу туркмен и узбеков, причем вследствие недавности своего пребывания они почти не знают ничего об исторических судьбах этих развалин. Название города Гулистана, или Гуль-Гуля, развалины которого почти соединяются с Термезом, принадлежит, очевидно, к числу новых. Гуль-Гуль — значит шум. По сказаниям, слышанным от жителей, город этот в свое время был так велик, что шум его жизни на Амударье был слышен в г. Бальхе, отстоявшем за сто с лишком верст. Судя же по историческим данным, развалины Гуль-Гуля являются в действительности развалинами того же Термеза, построенного в 4-х верстах после разрушения старого Термеза Чингисханом.
Мы невольно с особенным вниманием остановились перед зданием старой мечети, лучше других сохранившейся среди развалин. Снаружи и внутри здание носит на себе следы разрушения временем и пожаром. Стены голы и покрыты копотью. Только под сводом портала вставлен, как видно, в недавнее время, обломок какого-то мраморного орнамента. В мечети есть сохранившееся темное большое помещение, потолок которого поддерживается несколькими колонами. Под мечетью, как говорят, находятся обширные подземные ходы, засыпанные щебнем и песком, от которых в настоящее время видны лишь остатки сводов. Кроме мечети, среди развалин лучше всего сохранилась довольно высокая круглая башня, построенная из жженого кирпича на известковом растворе. Украшения на башне сделаны в виде трех широких поясов арабских надписей. В середине башни сохранилась винтовая лестница, а около нее несколько сводчатых построек.
Унылое впечатление производят эти остатки культурной жизни, когда-то бившей здесь ключом. Теперь же лишь развалины и груды битого кирпича напоминают о громадном торговом городе, имевшем несомненно огромное влияние на жизнь всей Трансоксонии. Для археолога эти развалины послужат местом интересных научных исследований, которые прольют в будущем новый луч света на покрытую мраком неизвестности судьбу древнего города.
