Одним из первых авторитетных знатоков европейской литературы стал знаменитый узбекско-таджикский просветитель Ахмад Дониш (1827-1897). Позже с образцами культуры Западной Европы местную интеллигенцию знакомят автор первой узбекской пьесы Махмудходжа Бехбуди (1875-1919), первый «узбекский Магеллан» Мирзо Сиродж (1877-1914), первый узбекский профессор Абдуррауф Фитрат (1986-1937), др.

С. Б. Эргашева
Джордж Байрон в Средней Азии и Казахстане. К истории профессиональных художественных переводов
Молодой ученый. — 2012. — №7.

В статье рассматриваются вопросы профессиональных художественных переводов произведений выдающегося английского поэта-романтика Джоржа Гордона Байрона на основные языки народов Средней Азии и Казахстана. Подчеркивается необходимость применения современных подходов к изучению наследия великого литератора, учета национального своеобразия и общечеловеческих ценностей, исследования влияния Востока на творчество Дж.Байрона.
Считается, что начало широкого проникновения английской литературы в регион относится к середине 16 века, – точнее, визиту сюда известного путешественника Энтони Дженкинсона (1529-1610). О лучших образцах английской литературы туркестанская, бухарская и хивинская интеллигенция ХIX века узнавала также по русским, турецким, персидским, татарским, крымскотатарским, азербайджанским, арабским переводам. Одним из первых авторитетных знатоков европейской литературы стал знаменитый узбекско-таджикский просветитель Ахмад Дониш (1827-1897). Позже с образцами культуры Западной Европы местную интеллигенцию знакомят автор первой узбекской пьесы Махмудходжа Бехбуди (1875-1919), первый «узбекский Магеллан» Мирзо Сиродж (1877-1914), первый узбекский профессор Абдуррауф Фитрат (1986-1937), др.
Особо следует сказать о знакомстве тюркского мира с творчеством Байрона посредством поэтических переводов народного поэта Габдуллы Тукая (1886-1913), других выдающихся татарских интеллектуалов. В своих произведениях они сумели, с помощью особого языка, отразить непреходящие духовные ценности, которые связывают и объединяют народы Запада и Востока. (Когда другой известный татарский поэт, переводчик и общественный деятель Сагит Сунчелей (1889-1937) завершил перевод «Шильонского узника» Байрона, Г.Тукай написал ему: «Если издательство «Гаср» выпустит в свет «Шильонского узника», я первым поздравлю Вас с этим успехом» (22 января 1911). Г.Тукай написал предисловие к изданию перевода поэмы, в котором приветствовал это достижение: «Был ли хоть один перевод на наш татарский язык, который дал начало «байронизму» и одарил мир великим и высоким чувством? Конечно, такого перевода не было. Выполнил же эту задачу Сагит эфенди» 1).
Известный татарский просветитель, российский политик и турецкий юрист Садри Максуди (1878-1957) значительную часть своих европейских путевых заметок (1909) посвящает посещению Кембриджа и Оксфорда, характеристике Дж. Байрона, других выдающихся писателей и деятелей науки 2.
Один из зачинателей новой татарской поэзии Хади Такташ (1901-1931), долго живший в Узбекистане (гг.Бухаре и Ташкенте), говоря о пережитом в юности безоглядном увлечении Байроном, писал: «Во мне сидит дух пламенного Байрона…» (“Әйе, миндә көчле Байроннар җаны”) 3. Действительно, например, такташевская «Трагедия сынов земли» непосредственно навеяна драматической поэмой «Каин» – тот же библейский сюжет, те же религиозно-мифологические образы, тот же мятежный богоборческий пафос 4.

Байрон стал широко известен узбекскому читателю уже в 20-е гг. ХХ в. (тогда, в советское время, к переводу предъявлялись новые, высокие требования – особенно важно было соблюдать научные принципы редактуры). Произведения Байрона в двадцатом веке переводились такими крупными узбекскими поэтами, как Айбек (Муса Ташмухамедов) (1905-1968), Максуд Шейхзаде (1908-1967), Хамид Алимджан (1909-1944), Шукрулло (р.1921), Джуманияз Джаббаров (1930-2010), Мухаммад Али (р.1942), Рауф Парфи (1943-2005), Хайриддин Салах (р.1934), Абдулла Шер (р.1943), Абдулхамид Парда (р.1958).

Айбек, например, мастерски, как считают специалисты, пересказывает, передавая трансформацию байроновской мистерии о смертном грехе в волнующее таинство непримиримого богоборчества («Каин»). М.Шейхзаде в байроновских произведениях интересовали, прежде всего, революционный дух романтика (в 1958 г. этот узбекский поэт перевел несколько песен из «Чайльд Гарольда», с их мрачным протестом против пошлости окружающей действительности).

Р.Парфи, как полагают эксперты, удалось сохранить философичность, особенность диалогического жанра, специфику пессимизма трагедии «Манфред». Х.Салах сумел передать сатиру «Бронзового века», байроновский призыв к народу о защите своих прав, приумножении былой доблести и отваги.
Достаточно оригинальны в переводах узбекских литераторов «Из дневника в Кефалонии», «Луна» 5.
(Особая тема – влияние такого мастера узбекского переводоведения, как Озод Шарафиддинов (1929-2005), основанной им школы литераторов, уникального журнала “Жаҳон адабиёти” («Всемирная литература») на приобщение узбекского читателя к традиционной и современной английской литературе).
Повествование о переводах Байрона было бы неполным без упоминания имени выдающегося каракалпакского литератора Ибрагима Юсупова (1929-2008).

Большой вклад в казахстанское байроноведение внесли Халижан Бекхожин (1913-1990) 6, Хамит Ергалиев (1916-1997), Капан Сатыбалдин (1917-1969) 7, Жаппар Омирбеков (р.1920), Сырбай Мауленов (1922-1993), Гафу Каирбеков (1928-1994) 8, Изтай Мамбетов (1929-1974), Туманбай Молдагалиев (1935-2011), Сабырхан Асанов (1937-1955).

Обращаясь к истории казахских переводов Байрона, следует особо отметить роль в них великого казаха Абая и К.Аманжолова.
Знакомство выдающегося казахского просветителя Абая (1845-1904) с Байроном стало по сути первым крупным шагом на пути приобщения национальной литературы к мировой. В своих переложениях на родной язык Байрона Абай тонко передавал дух переводимых стихов и адаптировал их к мироощущению соотечественников. Идеи гуманизма и сочувствие угнетенному народу в строчках мятежного романтика не могли не волновать титана казахского просветительства 9.
Касым Аманжолов (1911-1955) также плодотворно работал в сфере перевода Байрона. Глубоко понимая оригинал, и умея передать его своеобразие, талантливый переводчик, вместе с тем, остался верен внутренним законам казахского языка. Вообще же, творчество К.Аманжолова может считаться образцом переводческого искусства в казахской литературе.
В туркменских переводах Байрона сохранен авторский ритм, что немаловажно в эмоциональном восприятии данного отрывка. Но главные различия наблюдаются в использовании художественных изобразительных средств. (Школа туркменских переводов с английского формировалась под влиянием поэта и писателя Керима Курбаннепесова (1929 — 1988). Большой, оригинальный туркменский поэт, он, как верно отмечают авторитетные литературоведы, сумел передать своеобразие разных культур, найти национальный эквивалент каждому языку, голосу, музыкальному тембру).

Таджикская литература обнаруживает способность к гибкому и чуткому восприятию культурных образцов западных культур. Склонность к лирике и импровизации, чрезвычайно развитая у таджикско-персидских народов, проявляется и в творчестве современных профессиональных поэтов, осмысливающих в форме художественных образов своего поколения историю европейской литературы. Типичный пример – выдающийся таджикский поэт и переводчик Байрона Лоик Шерали (1941-2000) 10.

Особый вклад в киргизское байроноведение внесли Узакбай Абдукаимов (1909) и Олджобай Орозбаев (1920).
Специфическая сторона рассматриваемой нами проблемы – влияние на художественные переводы Байрона на местные языки русскоязычных писателей Средней Азии. (Примечательно, что знаменитый таджик Тимур Зульфикаров, перефразируя Байрона, и имея в виду также и негативные тенденции литературного процесса, сказал однажды: «умозрительное, написанное без вдохновенья эссе — это ржавчина литературы» 11).

Востоковеды отмечают плодотворное влияние достижений арабской, персидской, индийской, турецкой литератур на английскую. Свободолюбивые идейные стихотворения и поэмы, совмещающие дух Востока и Запада, и созданные такими мыслителями, как Дж.Байрон, заслужили мировую славу. Они стали творцами нового литературного направление – «восточного метода» 12. Повсюду, где Байрон ни проезжал восточные страны, он наблюдал и впитывал особые веяния в культуре. Герой «восточных поэм» Байрона («Гяур» (1813), «Абидосская невеста» (1813), «Корсар» (1814), «Лара» (1814), «Осада Коринфа» (1816) и «Паризина» (1816)) — типичный романтик; его характеризуют неординарность личной судьбы, необычайные страсти, несгибаемая воля, трагическая любовь, роковая ненависть. На несправедливости, совершаемые «цивилизованным» обществом, они отвечают бесстрашием, однако бесперспективность их борьбы порождает их «гордое отчаяние».
Надо сказать, что тема «Центральная Азия и Байрон» все еще остается почти неразработанной современным литературоведением. Научные труды характеризуют лишь количественную стороны вопроса, оставляя фактически без внимания сторону качественную. Важно разобраться не только в том, чему следовали мастера художественного перевода в Средней Азии и Казахстане, но и в том, от чего он отказывались, чего не могли разделить и принять у Байрона. Важно также знать, какая тематика байроновских произведений наиболее востребована в эпоху глобализации (она должна быть обширной, ибо Байрон преуспел в критике насажденной Западом «аристократии негодяев», способной, по его мнению, лишь усугубить деградацию населения и ускорить развал страны). Проблемой остается общий уровень современного переводческого искусства в СНГ, который, надо признаться, существенно снизился, и основной причиной тому послужила коммерческая выгода, которая ожидается от переиздания западной литературы.

Литература:

Хисамов Н.Ш. Величие и трагедия Тукая // Казань. – 2006. — №7. – С.2
Усманова Д.М. Европейские путешествия Исмаила Гаспринского, Фатыха Карими и Садри Максуди // Веб-сайт Издательского дома «Медина» – www.idmedina.ru
Бәйрәмова Ф. Үтерелгән пәйгамбәр. Һади Такташның тууына 95 ел тулу уңаеннан // Аргамак. – 1995. — №5. – Б.5
Мустафин Р. Поэт негаснущей романтики // Татарский мир. – 2011. — №1. – С.4-5.
Шамсиева Б. Байрон в Узбекистане // Ўзбекистон маданияти. – 1978. – 28 января.
Қазыбек Г.Қ. Байронның “Корсар” поэмасының қазақ тiлiне аударылу тарихы // ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы – Вестник КазНУ. Серия филологическая. – 2007. – №9. – Б.10-13.
Алимов А.Х. Проблема художественного перевода в Казахстане в 1920-30-е годы. — Алматы: КазНУ имени Аль-Фараби, 1993. – 160 с.
Байрон Д.Г. Теңіз көкжалы. — Алматы: Жалын, 1997.
Маханова Г. Абай и мировая литература // Казахстанская правда. – 2007. – 4 октября.
Хамидова Н.Ш. Некоторые вопросы художественного перевода поэзии в современной таджикской литературе: на примере переводческой деятельности Лоика Шерали и переводов его поэзии на русский язык. – Худжанд: Худжанский государственный университет им. Б.Г.Гафурова, 2005. — 160 с.
Зульфикаров Т. «Освободить будущее от прошлого? Освободить прошлое от будущего?» // Личный веб-сайт Тимура Касымовича Зульфикарова – www.zulfikarov.ru
Одилова Г.К. Роль перевода в истории литературных взаимосвязей Востока и Запада // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. — 2010. — №3. — С.161-164.

Источник: www.moluch.ru