Саид Ахрари содержался в холодной одиночной камере восточного отделения Бутырской тюрьмы в Москве. Арестант был лишен всех человеческих условий существования. Он не мог элементарно написать ни одной строчки жене, оставшейся с четырьмя детьми в далеком Ташкенте. Никогда в жизни Саид Ахрари не мог предположить, что окажется в каменных застенках Бутырской тюрьмы, в Москве — столицы государства, за новую жизнь и идеи которого, он боролся. Недолго пришлось узнику терпеть допросы, холод, голод и издевательства. Он так и не узнал, кого же родила его ханум, и каким именем нарекла жена их ребенка?
Мастура Исхакова
ФАКЕЛ ЛЮБВИ (МУХАММАД САИД АХРАРИ)
________________________________________
Ахрари Саид Абдурашитович (1895,Турция—1931.05.23) узбек, образование: среднее, член ВКП(б) преподаватель Самаркандского финансово-экономического техникума, житель: города Самарканд Арест: 1930.11.12 Осужд. 1931.04.25 коллегия ОГПУ. Обв. участие в КРО и АСА Расстр. 1931.05.23. Место расстрела: Москва, Ваганьковское кладбище Реаб. 1957.09.05. Источник: Москва, расстрельные списки — Ваганьковское кладбище
________________________________________
«…Тысяча благодарностей тому народу, у которого есть традиции почитания женщины, возлюбленной, матери. Семьи этого народа, живут под бережным оком матерей, жен, которые заботятся о мужьях, детях, и умело без лишней суеты ведут хозяйство. Спасибо тому народу, который из поколения в поколение передает и сохраняет эти великие традиции для следующего поколения. Матери, воспитывающие в патриотическом духе детей, никогда не будут попранными. Надеюсь, что наши женщины и в дальнейшем будут высоко и добросовестно нести женские, материнские обязанности перед своими возлюбленными и детьми, и этим они приблизят наше государство к счастью!..»
Мухаммад Саид Ахрорий. 1925 год
лава купеческой семьи Абдурашидходжа, уехал из Туркестана в 1892 году с молодой женой с сыном Акрамом и дочерью Асмо. Как и многие правоверные мусульмане, он совершил хадж в Мекку, святыню исламской религии. Так случилось, что Абдурашидходжа остался с семьей на некоторое время во втором по своей значимости священном городе Медине. Здесь недалеко от центра они поселились в небольшом доме, и отец занялся торговыми делами. В 1895 году жена родила младшего сына, Саида. Вскоре они переехали в Турцию, в один из прекраснейших городов, Стамбул.
Днем ребятишки гоняли тряпичный мяч по узким пыльным улочкам небогатого района. Вечерами с родителями прогуливались по древним улицам Стамбула, вдыхая ароматы восточных пряностей, они любовались красотой морского прибоя, отражавшего в волнах последние лучи оранжевого солнца. При виде кораблей, маленьких лодок, причаленных в порту многочисленных пирсов, у Саида возникало желание уплыть далеко-далеко… Иногда мальчик останавливался на каменистом берегу Босфорского пролива, и вглядываясь вдаль уходящего горизонта, размышлял:
— Интересно, что же там за морем?.. Наверное, чудесная страна Туркестан! Родина моего отца… Я обязательно когда-нибудь сяду на пароход и доплыву…
Мечта мальчика сбылась. В 1908 году отец с Саидом на пароходе пересекли Черное море, доплыли до Крымского полуострова, а потом долго добирались, то на верблюдах, на лошадях до Туркестана. Здесь они гостили целый месяц у друга детства отца — Таджиходжибая. Саид, пользуясь свободным временем, обследовал все близлежащие окрестности. Как-то вечером к хозяину гостеприимного дома пришли молодые люди. Сидя на супе за ляганом плова в прохладном уютном небольшом дворике, они долго и эмоционально обсуждали политическую ситуацию в Туркестане. Саид невольно прислушался к разговорам старших:
— Сколько может терпеть народ тиранию эмира? — спросил Абдурашидходжу разгоряченный молодой мужчина с бородкой.
— Мне кажется, как можно скорее нужно объединить молодежь! Но, — почесал затылок Абдурашидходжа, — она еще слишком слаба, не подготовлена с политической стороны…
— Да, на сегодняшний день основная политическая власть в руках духовной верхушки Бухары… — согласился мужчина с бородкой.
Тринадцатилетний Саид призадумался. Многого он еще не понимал. Но с этого дня он часто в мыслях возвращался к этому вечеру. Глубоко в душу подростку запали слова о бесправии его народа.
В Стамбуле дети учились в гимназии. Особенно для Саида это время прошло быстро. Он с большим интересом занимался, стараясь как можно глубже изучить каждый предмет. Мальчик увлекся историей Туркестана и литературой Востока. Он впервые начал писать стихи. С легкостью ему давалось изучение иностранных языков. К окончанию учебы он свободно говорил на турецком, персидском и арабском языках. В юношеском возрасте в гимназии Саид сблизился с выходцами из Туркестана Махмудом Бехбуди и Исмоилом Гаспирали. Они долго беседовали о трудностях жизни в Туркестане, думая об освобождении своего народа от двойного гнета — царского режима, и эмира Бухарского. Мечтали о скорейшем возвращении на землю отцов. В 1910-11 годы друзья стали членами и активно участвовали в работе союза «Турон нашри маориф».
— Бедная, любимая отчизна, мы верим, что наше поколение сделает все для своего народа: он будет свободным, грамотным и счастливым! — Трое шестнадцатилетних друзей, участвовавших на одном из собраний союза, взявшись за руки, дали эту клятву.
Через два года после окончания гимназии Саид поступил на шестимесячные военные курсы прапорщиков, по окончании которых, он поступил на службу в турецкую армию. В 1914 году, когда началась 1-я Мировая война, Турция поддержала Германию в борьбе против России. Саид, как подобает настоящему мужчине, ушёл на фронт вместе с частями турецкой армии. Его назначили командиром 2-й роты 4-ого батальона 57-го полка. Саид Ахрари сражался на Дарданеллах, затем на землях Галиции, где был ранен и попал в плен к русским. Вместе с другими пленными его отправили отбывать срок заключения в глубь России в Красноярск. В холод и голод пленные строили дороги. Многие из них после тяжелого рабочего дня не возвратились в казармы, так как остались навечно погребенными замерзшими в сугробах жестокой сибирской зимы.
За время пребывания в российском плену Саид изучил русский язык. Только одна мысль о побеге постоянно не давала покоя Саиду, и она же помогала пленнику выдержать эти невзгоды. Он ложился в промерзшую постель и ночи напролет продумывал план побега. Утром просыпался с этой же мыслью. Наконец, Фортуна улыбнулась Саиду. Однажды ему удалось перехитрить охранника, и вечером когда рабочих строили для отправки в казармы, он незаметно спрятался за широкую сосну, где долго стоял, глубоко вобрав в легкие воздух, стараясь не выдать дыханием своего присутствия. Это длилось целую вечность… Сердце Саида часто и громко билось. Ему казалось, что весь огромный лес в звенящей тишине замер в ожидании…
С трудом вырвавшись из плена, в феврале 1918 года Саид Ахрари добрался из Красноярска в Ташкент. Он так рвался и мечтал о жизни в этом прекрасном крае… Саид, испытав на себе весь ужас войны и плена, попал в Туркестан в самое смутное время и увидел здесь хаос, гражданскую войну, голод. Огромных размеров достигла экономическая разруха, вызванная разрушительными действиями внутреннего сопротивления недовольных новым режимом и иностранной военной интервенцией. Саид Ахрари не мог остаться равнодушным к событиям, происходящим здесь.
Пламя октябрьского переворота 1917 года в России охватило не только, многие страны мира, но и Среднюю Азию. Власть, которую Царское правительство удерживало многие годы на территории Туркестана рухнула, а на смену ей пришли большевики. По многим городам и кишлакам Туркестана прокатилась волна забастовок. В те годы население Туркестана разделилось на несколько диаметрально противоположных полюсов. В январе 1918 года острая борьба разгорелась по вопросу об автономии Туркестана. Большевики, которых поддерживали младобухарцы и беднейшая часть населения, ратовали за безоговорочное присоединение Туркестана к России. Местные мусульманские лидеры «Шураи-исламия» (Исламский союз) ядро, которой составляли джадиды и улемисты поддержали Временное правительство. Они требовали полной независимости и образования Тюркской республики.
В апреле 1918 года на V-м Туркестанском съезде Советов была провозглашена Туркестанская автономная республика, (ТАССР) в состав которой вошли Туркестан, включая Хиву и Бухару.
Не очень то радостно встретили на родине Саида — беглого каторжника. Родственники, напуганные появлением нежеланного гостя, боялись с ним общаться. Без средств существования, без документов скитальцу пришлось скрываться, переезжая из города в город… Вскоре Саиду удалось сделать документы и он поселился в Ташкенте. Постепенно жизнь наладилась…
Летом 1918 года Саид с друзьями открыл школу в махалле Укчи в здании русско-туземной школы и назвал её «Ватан» — «Родина». Попутно он занимался самообразованием: литературой, философией, экономикой, историей, а также писал статьи в газетах «Турк сузи», «Учкун», «Кизил Узбекистан» в журналах «Аланга», «Маориф ва Маданият» и многих других. Коллектив школы на общем собрании избрал Саида Ахрари директором. Саид Ахрари полностью окунулся в работу. Он вел географию, литературу, математику, историю. Он почувствовал себя нужным человеком. С гордостью, отмечая перемены в поведении вчерашних, безграмотных мальчишек Саид видел, как на его глазах они превращались в юношей с пытливым уверенным взглядом. Он ввел в программу школы обязательные уроки физкультуры и военной подготовки. Саид Ахрари считал, что его ученики должны стать еще и настоящими защитниками родины.
На базе школы, собрав единомышленников, Саид объединил их в союз «Турк изчи тудаси» — «Тюркский отряд вперёд идущих», куда входили лица от 18 до 30 лет любой тюркско-язычной национальности. Для бедных и безграмотных введены были льготы — они освобождались от членских взносов. Но состоятельные, обязаны были платить вдвойне. Для общего развития были организованы кружки: духовой оркестр (первый в среде узбеков), кружок национальной музыки, физкультурный, театральная труппа, педагогические курсы и курсы по ликвидации безграмотности.
Шло время, родители Саида так и не смогли вернуться из Турции. Когда вечерами Саид возвращался в комнатку, снятую рядом со школой, ему было очень одиноко. Молодой человек стал подумывать о женитьбе. Как-то он поделился с друзьями, и они поддержали эту идею. Саиду подсказали имя человека, у которого была прекрасная дочь.
Весенним утром в дом ишана Абдурахмана и его жены Ойтурахон махалли «Ховузбог» постучались две женщины с небольшими узлами в руках. Ойтурахон открыла калитку. После обычных приветствий гостьи прошли в дом через аккуратный, ухоженный двор…
Вечером друзья сообщили Саиду о том, чтобы он готовился к свадьбе. Потому что Абдурахман ишан, услышав, какой уважаемый человек послал в его дом сватов, согласился отдать замуж свою единственную четырнадцатилетнюю дочь.
В 1919 году многочисленные друзья Саида, распевая песни, прошли от Шейхатаура через Хадру в махаллю Ховузбог и факельным шествием осветили свадьбу юной Вазирахон и Саидхона. От такого неожиданного зрелища отец невесты забеспокоился и нервно спросил жену:
— Ойтурахон, ты вообще, за кого выдаешь замуж дочь? — мать развела руками, и ответила:
— Не беспокойтесь отец, этот парень знает что делать… Поживем, увидим…
Невеста оказалась невысокого роста, с кудрявыми волосами. Она с первого взгляда покорила жениха. Горячая, яркая любовь вспыхнула в сердцах молодых. Молодожёны поселились во дворе школы. Саидхон — оказался прекрасным, нежным, заботливым мужем и хорошим хозяином их маленького дома. Вазирахон не только «ханум»-«госпожа», как любовно называл её муж, но она замечательно справлялась с домашними делами. Словно солнце поселилось в доме счастливой пары. Вазирахон искусная кулинарка и рукодельница. Ханум любила и модно одеться. Это доставляло мужу большую радость. Когда молодая пара на фаэтоне выезжала куда-нибудь, все окрестные девчонки сбегались посмотреть, в каком наряде на этот раз была Вазирахон. Она стала его музой.
В своем родном доме отец Вазирахон часто просил дочь разжечь чилим. А так как это невозможно было сделать без затягивания дыма во внутрь горла, она невольно научилась курить. Поэтому молодой женщине приходилось тщательно скрывать от мужа эту пагубную привычку. Не раз Саидхон замечал, как жена, уединяясь, курила чилим. И вот однажды Вазирахон обнаружила на своем туалетном столике среди украшений шикарную пачку папирос «Наша марка». Она очень удивилась и немного испугалась. Вечером, когда муж пришел с работы, Вазирахон вопросительно посмотрела на мужа. Саид подошел к жене, нежно обнял ее, улыбнулся и сказал:
— Ханум, не удивляйтесь, это для вас… Теперь прошу вас, не прятаться в туалетной… Курите, пожалуйста, нормальные папиросы…
Вазира немного покраснев, с благодарностью опустила голову, и быстро вышла из комнаты. И теперь ханум могла свободно курить чилим, не прячась от мужа.
Однажды на железнодорожной станции Хавас Саид встретился со старым другом Гази Алим Юнусовым, который пригласил его к себе погостить в Самарканд. Саид давно мечтал побывать в этом древнем городе. Не долго думая, он согласился. Самарканд предстал перед ним во всей своей красе. Большая, оживленная площадь Регистан поразила воображение Саида. С одной стороны площади расположилось величавое здание медрессе Шир-дор — (имеющий львов). С другой, — стоящее на одной оси — медрессе Улугбека с минаретами по углам. На третьей стороне площади Регистан, он увидел медрессе Тилля-кари. Саид с гордостью и восторгом разглядывал изразцовые мозаики порталов мавзолея Шахи-Зинда, с устремленными в небо бирюзовыми куполами минаретов, сделанные руками талантливых восточных зодчих. Он прошелся по красочным базарам…
Политическая жизнь в Самарканде бурлила: с одной стороны большевики и революционно настроенные младобухарцы во главе с Файзуллой Ходжаевым, потерпевшие поражение в борьбе за власть, а с другой стороны — мусульманские лидеры, требовавшие создания «мусульманской армии» и вывода из Туркестана всех красноармейских частей.
Гражданская война продолжалась. В это время усилилась угроза военного нападения на Советский Туркестан со стороны Бухарского эмирата. Большевики стремились установить с Бухарским ханством нормальные дипломатические отношения. Однако правители отвергли эти предложения. В Бухаре свирепствовали реакция и террор. Только в старой Бухаре накануне революции 1920 года было казнено 3600 человек. Бухарский эмир для осуществления своих панисламистских планов мечтал организовать «мусульманское государство» с включением в него Туркестана. К концу 1919 года бухарский эмир собрал 50-ти тысячную армию у границ Туркестана.
Как-то Алим Юнусов и Саид пришли на улицу Карла Маркса в гостиницу «Гранд Отель» и зашли в комнату под №1, где собрались члены нескольких союзов. Здесь шел горячий спор о сложившейся политической и экономической ситуации в Туркестане. Стороны пришли к единому мнению: учитывая поражение младобухарцев и то, что джадиды из союзников превратились в противников, было решено временно объединиться с духовенством и совместно создать союз «Турк учоги». Многие, услышав о новом прогрессивном объединении и ознакомившись с программой, пришли с заявлениями записаться. Саид Ахрари выступил в газете «Турк овози» со статьей «Последняя надежда Англии» с программным обращением:
— Граждане, молодой республики! Наступило время, когда мы сами должны определиться с кем мы идем? Не поддавайтесь панике, и подумайте о своем выборе! Англия хочет овладеть Туркестаном, и Бухарский эмир со своими улемами ей в этом помогают. Народ Туркестана и Бухары сам отстоит свою свободу без вмешательства иностранных держав!
За эти годы Саид познакомился со многими представителями разных политических взглядов. Однажды он зашел в книжный магазин посмотреть новую литературу. Кто-то хлопнул его по плечу:
— Эй, ученный из Стамбула! — с издевкой позвал его один из знакомых оппонентов.
— А вы, политические слепцы! Собрались здесь и трепете языками. Лучше бы вошли в союз «Турк учоги» и занимались просветительством среди народа! — не растерялся Саид.
Саидхон все больше и больше времени стал уделять политике. Он сблизился с лидером младобухарского комитета Файзуллой Ходжаевым и был избран секретарем. Их взгляды во многом совпадали. Саид Ахрорий принял активное участие в осуществлении Бухарской революции, после чего вступил в ряды Б.К.П. Новое правительство Бухарской народной советской республики (Б.Н.С.Р) назначило его редактором газеты «Бухоро ахбори».
В 1921 году Саида Ахрари послали полномочным представителем Бухарской народной республики в Азербайджане. Они с женой поселились в доме посольства Туркестана. В эти годы Саид Ахрорий написал трактат, посвященный женщинам, «Книга для семьи» — (Девушкам-барышням мой скромный подарок), своеобразная энциклопедия домашнего хозяйства. Он понимал, что новая жизнь внесла свои коррективы в отношения между женщиной и мужчиной. Глубокое знание восточной культуры с сочетанием европейской повлияло на формирование взгляда Саида на семейные отношения. Как тонкий психолог, Саид Ахрари подмечал, советовал, помогал девушкам, молодым женщинам преодолеть психологический барьер в первые дни замужества.
«…Мои милые барышни-девушки, когда вы собираетесь выйти из дома, наряжайтесь. Но не слишком ярко. Лучшие платья надевайте дома для своего возлюбленного. Старайтесь всегда быть красивой, нежной и опрятной. Ваше очарование, внимание должно благотворно влиять на характер и настроение возлюбленного. Простота, изящество в поведении и одежде помогут вам почувствовать себя уютно и комфортно…»
В 1922 году в Баку в семье Ахраровых появился малыш — Ахмад. Молодая мама нянчилась с ребенком, а отец с гордостью и любовью наблюдал за семейной идиллией. Каждое ее движение, каждое слово и каждый взгляд любимой вдохновлял Саида на новые строчки. Вдали от родины Саид написал цикл лирических стихов, посвященных женщине. Многие из них были посвящены любимой, нежной, ласковой Вазирахон. Она была его музой…
Милая, единственная моя!
Ты светлый луч
В моем темном царстве.
Только с тобой
Моему сердцу не страшно горе.
Я приношу к твоим ногам
Все лучшие слова вселенной,
Каждую строчку моего стиха…
(подстрочный перевод)
После окончания срока полномочий в Азербайджане семья Ахраровых в 1923 году вернулась в Самарканд. Саид продолжил в редакции газеты «Бухоро ахбори» и творческую работу в новом жанре. В 1928 году он написал пьесу «Красноармеец»,
Семье все время приходилось переезжать с одного города в другой, так как это было связано с работой отца. За годы совместной жизни Вазирахон подарила мужу четырех детей: трех сыновей — Ахмада, Иркина, Кенгаша и дочь — Халиду. В семье Ахраровых, как в капле дождя, отразилась политическая, духовная и творческая жизнь Узбекистана 20-30-х годов двадцатого века. Время, прожитое с мужем для Вазирахон, пролетело как один день. Они жили, душа в душу. Она была просто счастливой женщиной, любящей матерью и хозяйкой уютного дома.
Ранним, хмурым утром 12 ноября 1930 года Саид Ахрари собрался на работу. Вазирахон приготовила завтрак, одежду мужа и присела к столу. Саид поглядывая на часы, сказал:
— Дорогая, еще рано, ты поспи… Я сегодня немного задержусь… Надо сдавать номер в печать… Ближе к твоим родам поедем к родителям в Ташкент. — Он поднялся со стула, взял за руки Вазирахон, нежно поцеловал ее в лоб, затем опустил глаза, оглядел круглый живот жены, тихонько погладил и, улыбнувшись, прошептал:
— Береги себя… Ты мне, очень и очень, нужна… До скорой встречи!
Вазирахон осталась на месте, провожая взглядом мужа, она прижала правую руку к губам и послала ему воздушный поцелуй. Он тихо открыл дверь и ушел… С хорошим настроением Саид Ахрорий ушел на работу, а вечером не вернулся. Не пришел он и утром и в полночь. Этот день 12 ноября 1930 года стал последним днем, когда Вазирахон видела своего мужа. Факел любви, который горел одиннадцать лет, освещал, и поддерживал тепло семейного очага супругов Ахраровых, внезапно погас…
«Затмение»
Вазирахон осталась с тремя малолетними детьми. Четвертый мальчик родился через неделю после исчезновения мужа. И куда бы, она не обращалась, везде был один и тот же ответ:
— Не знаем…
Она осталась одна без опоры, без человека, который был для нее всем: и возлюбленным и отцом детей. Дом, когда-то полный счастья осиротел, стал холодным, не уютным и только вопрошающие, голодные глаза детей и неизвестность…
В феврале 1931 года старший брат Вазиры увез осиротевшую семью из Самарканда в Ташкент. Нужно было как-то жить, кормить, одевать детей. Но как можно справиться с этим одной? Вазирахон уже никто не звал «Ханум». Она теперь стала одинокой женщиной, которая боролась за выживание. Любая работа для нее была спасением. Окончив педагогические курсы, Вазирахон поступила в детский сад. Ей это было удобно, потому что младшие дети были рядом.
Зимними вечерами, сидя у горячей печки, она рассказывала детям о том как, они с отцом ездили по разным городам, как они любили друг друга. Каким добрым, веселым человеком был их отец. Какие интересные, знаменитые люди собирались в их доме.
— Детки, мои дорогие… Сейчас нам очень трудно без отца… Мне кажется что ваш отец жив… Он не должен умереть… Это просто какая-то тайна… Человек умирает один раз… Ходят слухи, что он враг народа… Но я не верю… Добрые люди советуют мне сменить фамилию для безопасности… Надо в жизни говорить только правду, даже если тебе угрожают смертью. А правда и через сорок лет выйдет…
Старший сын Ахмад проявил способности к рисованию, и мама поняла желание сына учиться в художественном училище. Сам мастер П. Беньков возлагал большие надежды на способного студента Ахмада Ахрарова и дал добро на продолжение учебы в Ленинградской Академии художеств. Но в Ленинграде Ахмаду пришлось быть совсем по другому поводу.
Война перечеркнула все планы молодого художника и не только его. Весь народ и млад и стар, стали на защиту родины. Два года Ахмад сражался на ленинградском фронте, защищая город, о котором мечтал. За это время он написал домой 150 писем и сделал несколько десятков рисунков, где на память воспроизвел образы своих родных на маленьком клочке солдатского конверта. Каждое письмо Ахмада с фронта было откровением, признанием в любви матери, братьям, сестренке, родной земле, Ташкенту.
Все эти года после исчезновения мужа для Вазиры были как в тумане. Сквозь туман чиновничьего безразличия, она пыталась сотни раз узнать хоть что-нибудь о муже, но все было тщетно… Война еще больше затмила сознание женщины. В июле 1944 года в дом пришла похоронка о сыне Ахмаде. Это окончательно сломило мать. Она больше не встала… Для нее погасло солнце второй раз… Главное, что мучило все эти годы Вазирахон, это то, что любимые люди, которых она боготворила, любила бесследно исчезли из ее жизни. И она жена, мать не могла исполнить свой последний долг — завернуть в белый саван и похоронить их своими руками. Она не знала кладбища, куда можно было бы придти и помянуть дорогих ей людей добрыми словами…
В 1953 году еще один удар пронзил сердце матери. Скоропостижно скончался второй сын Кенгаш в возрасте 25-ти лет, который так и не увидел отца. Дочь Халида, оставшаяся за старшую, не окончив школу, пошла на работу, чтобы прокормить семью. Она окружила заботой мать. Болезнь прогрессировала, и врачи посоветовали Халиде отправить ее на долгое время в больницу. Но дочь, оставила Вазирахон в доме, в семье, среди внуков. Она считала, что только общение с внуками и близкими людьми поможет, поддержит психологическое состояние женщины. Постепенно тихо, измученное сознание покидало разум. В 1968 году Вазирахон не стало.
Эстафету добра — факел любви подхватила Халида. Она пошла по стопам отца. Стала профессиональным журналистом, переводчиком. А главное, дочь нашла ответ на основной вопрос жизни, на который долгое время никто не мог и, наверное, не хотел ответить, который мучил мать и, в конце концов, погубил ее. Куда исчез замечательный отец, прекрасный человек, писатель Саид Ахрари?
Через шестьдесят лет после исчезновения отца, в 11-м номере журнала «Родина» за 1989 год, в статье доктора исторических наук Фархада Касымова о бухарской революции промелькнуло сообщение «… жертвами сталинских плах, тюрем и лагерей стали… известные лидеры той поры… и Саид Ахрари…». Эта тоненькая ниточка надежды привела Халиду Ахрарову в Комитет государственной безопасности Узбекской ССР, где она получила ответ.
«Уважаемая Халида Саидовна! Ваш отец Ахрари Саид Абдурашидович был арестован 12 ноября 1930 года. Коллегия ОГПУ СССР приговорила Ахрари по ст.58-4 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) к высшей мере наказания — к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 25. 04. 1931 году в городе Москве. Место захоронения не известно».
Определением №216|н от 5.09.-1957 года Верховный суд Уз. ССР отменил постановление Коллегии ОГПУ СССР от 25. 04. 31 г. в отношении Ахрари Саида Абдурашидовича, и дело производством прекращено. Он посмертно реабилитирован…»
Постановление ОГПУ СССР в отношении Саида Ахрари вынесено было 25 апреля 1931 года. Приговор же приведен в исполнение… «25 апреля 1931 года. Какая спешка! Торопились — куда и зачем? Чтобы быстрее уничтожить оппонентов власти, сделать сиротами их детей?
Наступившая гласность открыла доступ к следственным делам осужденных «за измену Родины». Халида получила возможность ознакомиться с архивным делом №554335. Благодаря тщательному и внимательному поиску документов Халиды Ахраровой стали известны имена более восьмидесяти человек, исчезнувших из списка живых людей. Людей, которых обвинили в измене Родины, создании контрреволюционной националистической организации под названием «Миллий истиклол» — «Национальная независимость». Так называемые, «враги народа» смотрели вперед, осознавали, к чему приведет непродуманное отношение центра к республикам. Они требовали назначения местных кадров на руководящие должности и были объявлены националистами. Все обвиняемые были осуждены: 15 человек — к высшей мере наказания, расстрелу, 31 — к десяти годам лагерей, 19 — к пяти годам лагерей, 14 — трем годам, 3 человека высланы за пределы республики. Все они были реабилитированы посмертно в сентябре 1956 года.
Саид Ахрари содержался в холодной одиночной камере восточного отделения Бутырской тюрьмы в Москве. Арестант был лишен всех человеческих условий существования. Он не мог элементарно написать ни одной строчки жене, оставшейся с четырьмя детьми в далеком Ташкенте. Никогда в жизни Саид Ахрари не мог предположить, что окажется в каменных застенках Бутырской тюрьмы, в Москве — столицы государства, за новую жизнь и идеи которого, он боролся. Недолго пришлось узнику терпеть допросы, холод, голод и издевательства. Он так и не узнал, кого же родила его ханум, и каким именем нарекла жена их ребенка?
Через много лет, изучая дело отца, дочь обнаружила вопиющее беззаконие правосудия тех лет. Во-первых, не было даже ордера на арест Саида Ахрари. Во-вторых, его допросили только через четыре месяца после ареста — три раза 14 февраля 1931 года и один раз 26 марта этого же года. Большого труда стоило найти место захоронения репрессированных. Теперь Халида Ахрарова знает, куда можно придти, склонить голову и попросить прощения у всех невинно убиенных. Это знаменитое Ваганьковское кладбище, где покоится прах тысячей лучших людей. Там есть место, где захоронены пятнадцать преданных сыновей узбекского народа. В братской могиле среди них есть Саид Ахрари — педагог, публицист, дипломат, патриот своей страны.
За каждым из этих людей были жены, которые остались вдовами, дети, оставшиеся сиротами и престарелые родители. Многие из них так и не успели узнать как Вазирахон, что стало с мужьями, сыновьями и их отцами?
Автор использовали архивные материалы документов Саида Ахрари и публикации журналистки Халиды Ахраровой.
