Олимжон Салимов (1947.30.8, Наманган вилояти Косонсой ш.) — режиссёр, актёр, Ўзбекистонда хизмат кўрсатган санъат арбоби (1990). Тошкент театр ва рассомлик санъати институтининг актёрлик (1969), режиссёрлик (1993) факультетларини тугатган. 1969—84 й.лар Қўқон шаҳар мусиқали драма театрида актёр, кейинчалик режиссёр 1984—93 й.лар Фарғона театрида бош режиссёр, Ёш томошабинлар театрида бадиий раҳбар.
Олимжон Салимов режиссёр сифатида «Бир хонада қўш қангома» (А. Вампилов), «Соҳил ёқалаб чопаётган олапар» (Чингиз Айтматов), «Жафога вафо» (Алп Жамол), «Темир хотин» (Шароф Бошбеков, «Гран—При» мукофоти, 1988,1989), «Тошкентга саёҳат» (Ҳамза Ҳакимзода Ниёзий),«От йиғлаган томонда» (Тоғай Мурод), «Уфқ» (Саид Ахмад), «Боз масхарабоз» (Олимжон Салимов), «Соҳибқирон» (Абдулла Орипов), «Турна патлари» (Дзуиндзи Киносито), «Икки мўъжиза» (Карло Гоцци), «Дала сайли» (Ф. Араббал), «Учар табиб» (Мольер),«Бундан буёғи — сукунат» (Винни Делмар) каби спектаклларни саҳнашштирган. Унинг спектакллари халқчиллиги, миллийлиги, анъаналарни янгича, замонавий қарашларга мос :фода воситаларида уйғунлаштирилиги билан ажралиб туради. Ҳамза номидаги Ўзбекистон Давлат мукофоти лареати (1990).
САЛИМЖОН САЛИМОВ ШАРОФ БОШБЕКОВ АСАРИ АСОСИДА САҲНАЛАШТИРГАН «ТЕМИР ХОТИН» СПЕКТАКЛИ
Ильдар Мухтаров
РЕЖИССЁР ОЛИМЖОН САЛИМОВ
Режиссерская звезда Олимжона Салимова взошла в 1989 году, когда он поставил в Ферганском театре спектакль «Железная женщина» по пьесе Ш. Башбекова.
В то время, в разгар «перестройки», пересматривались многие ценности, казавшиеся прежде незыблемыми, театры пестрили разоблачительными сатирическими спектаклями, в которых явно называлось то, о чем втайне знали все. Среди этих разоблачений «грустная комедия» Ш. Башбекова и спектакль О. Салимова стояли особняком. Слишком неожиданным был драматический финал комедийного спектакля. Слишком горьким был осадок от убогой жизни героя спектакля, колхозника Кучкара. От усыпляющей разум, притупляющей чувства, измельчающей желания привычности нищенской и бесправной жизни людей, добывающих «белое золото» своими «золотыми руками».
Обветшавший дом, покосившийся дувал, колченогий айван, покрытый штопаной-перештопаной курпачой, также привычны для Кучкара, как работа под палящим солнцем, как закрытые от дефолиантов лица женщин и детей на хлопковом поле… Свыкшийся с установленным ходом вещей, он уже не задается вопросом, почему дехкане живут так плохо. Но тем-то он и удобен, этот добрый, наивный и покладистый, работящий Кучкар, что не задает лишних вопросов. Будь он не столь наивен, разве пришла бы ему в голову мысль жениться на «железной женщине»-роботе Аломат, сконструированной его племянником…
Редко какой спектакль в театре тех лет так свободно и легко увлекал зрителей разнообразием оттенков комического — от наивно-грубоватого юмора до тонкой иронии. Потому на спектакле почти не смолкал смех. Почти – кроме тех моментов, когда сквозь смех проскальзывала надрывная обида за жизнь Кучкара. Не до смеха было в эпизоде между Кучкаром и Аломат, где он вставляет в нее запретную «красную дискету» и слышит, наконец, всю правду о себе. Сколько усилий, какого не механического, а подлинного человеческого напряжения стоит Аломат пробудить в Кучкаре дремлющее человеческое достоинство. Как мучительно его гордость выламывается из коросты привычного образа мыслей…
Эту пьесу вскоре показали еще несколько театров, по ней был снят художественный фильм. Но ни последующие спектакли, ни полномасштабный фильм не смогли затенить достоинства скромной постановки О. Салимова, в которой прозвучал мотив абсурдности жизни «маленького человека».
Спектакль стал переломным в жизни О. Салимова. За него ему была присуждена Государственная премия, за него он получил главный приз престижного регионального фестиваля «Навруз-89», проходившего в Бишкеке. Неслучайность призов и наград О. Салимов подтвердил в следующей постановке — «Путешествие в Ташкент». Своего рода «парад аттракционов», этот спектакль сплетал в себе феерический гротеск, элементы традиционного узбекского театра масхарабозов и живую актерскую ретростилизацию кинохроники из жизни и быта старого Ташкента начала ХХ века. Спектакль «Путешествие в Ташкент» — участник международного театрального фестиваля «Контакт-94» в городе Торуне (Польша), где получил приз «За восстановление национальных традиций».
Стремительно вошедший в когорту лучших режиссеров Узбекистана, Олимжон Салимов в 1993 году получает приглашение возглавить Государственный театр юного зрителя. Известный своими комедийными постановками в ферганском театре, он в первом же своем спектакле на сцене узбекского ТЮЗа, казалось бы, решительно отказывается от прошлого опыта. Любящему и умеющему ставить комедии, ему проще было для своего дебюта в качестве художественного руководителя и главного режиссера ТЮЗа взять комедийную пьесу, дабы гарантировать успех и утвердиться на новом месте. Однако он ставит драму «Где плачут кони» на основе великолепной прозы писателя Т. Мурада. И обнаруживает тяготение к социально-философской метафоре.
Этот спектакль, демонстрируя эволюцию поисков О. Салимова, позволяет говорить о приверженности режиссера определенным характерам. Героями его спектаклей в те годы становятся люди принципиально не героичные, более того, в чем-то ущербные, обиженные природой и ущемленные судьбой. Таким был трагикомический Кучкар из «Железной женщины», таким был герой нового спектакля Зиядулла-кал. В спектакле «Где плачут кони» мотив невозможности человека жить по своему усмотрению, тема грубого попрания человеческого достоинства, бессилия маленького человека перед произволом власти — становятся главными. В невеселом монологе героя – плешивого Зиядуллы – режиссер сливает личную драму человека, не щедро одаренного природой, бездетного, долгие годы живущего мечтой о сыне, и драму общественную, связанную с событиями 50-х — 60-х годов прошлого века. Когда жизнь героя становится невыносимой, а его наивные мечтания сталкиваются с грубостью реальной жизни, режиссер переводит действие на уровень условности. Там, в метафорах памяти и мечты, создаваемых режиссером вместе с художником Б. Аменсехетом, находит успокоение Зиядулла-кал. Только в памяти о любимой жене и любимом коне, в мечтах о не родившемся сыне он чувствует себя человеком. Ему, естественному, природному человеку нет места в искаженной действительности.
Выразительность театрального языка, сценические метафоры, которыми был насыщен спектакль, требовали известных усилий для восприятия. В ту пору, после первого спектакля нового художественного руководителя, трудно еще было сказать, станет ли спектакль программным для театра — как показывало прошлое и, уверен, еще покажет будущее – Олимжон Салимов мало предсказуем в своих поисках. Широкий резонанс спектакля «Где плачут кони», завоевавшего первое место на республиканском смотре театрального искусства в 1995 году, внушал надежду на дальнейшие преобразования узбекского ТЮЗа.
Тогда же, выступая на одном из театральных собраний, Салимов удачно перефразировал известное выражение М. Горького о детской литературе. «Для детей надо ставить спектакли так же, как и для взрослых, — сказал режиссер, — только еще лучше». По существу, эти слова стали творческим кредо режиссера, которому он почти пятнадцать лет стремится следовать в своих спектаклях. За эти годы на сцене ТЮЗа сам он поставил около десяти спектаклей. На первый взгляд, немного. Но их оказалось достаточно, чтобы театр юных зрителей не только стал успешно конкурировать с взрослыми театрами, но и приобрел статус одного из самых интересных и известных в Узбекистане.
Собственно «детским» из поставленных Салимовым спектаклей можно назвать лишь один – «Журавлиные перья» по сказке японского драматурга Д. Киносито. Пожалуй, один из самых красивых спектаклей узбекского театра последнего десятилетия, спектакль «Журавлиные перья» достойно представлял искусство Узбекистана на Международном театральном фестивале «Навруз-2003» в Душанбе и Международном театральном фестивале экспериментальных театров в Каире. Маски традиционного японского театра, волшебные переливы света и цвета, снежная метель в небольшой горной деревушке – гармония и изящество формы сочетались здесь с редким для сценической сказки психологизмом актерских работ.
Работать с актерами О. Салимов любит и умеет. Сам начинавший театральную карьеру как актер, он тонко чувствует возможности и творческий диапазон актерского дарования. При явном тяготении режиссера к выразительной форме, к поискам оригинального театрального решения в каждом новом спектакле, он никогда не забывает об актере. Далекий от «умирания в актере», склонный к сценической эксцентрике, режиссер не «умирает», а как бы замирает в актере, любуясь в эти моменты даром актерского перевоплощения. Так, наверное, он любовался М. Юсуповым, исполнителем главных ролей в «ферганских комедиях». Этими ролями Мамасоли Юсупов завоевал всенародное признание и популярность, и впоследствии с успехом снялся в нескольких художественных фильмах. Едва ли не лучшую, и, пожалуй, самую трудную свою роль, сыграл в спектакле «Где плачут кони» известный актер театра и кино Фархад Аминов, по праву разделивший успех этой постановки с режиссером.
Интересными актерскими работами изобиловал и спектакль «Сохибкирон», который Салимов поставил на сцене Национального театра по драме А. Арипова. Эта постановка не была принята столь однозначно, как предыдущие спектакли режиссера. Кого-то настораживала избыточность спектакля, поставленного в академическом театре к 660-летнему юбилею Амира Темура. Вопреки ожидаемому «памятнику к юбилею» в нем было слишком много просто жизни и «жизни человеческого духа». Слишком не похож был на памятник, слишком человечным выглядел заглавный герой, которого играли Е. Ахмедов и Т. Муминов. Слишком непонятной, хуже того, двусмысленной казалась ключевая метафора спектакля – вертящиеся зеркала и прячущиеся за ними неизвестные в масках. К чести коллектива театра и критики, тогда им удалось убедить «сомневающихся» в таких простых вещах, что сцена не место для гранита и бронзы, что здесь, в театре, должен властвовать живой человек, что выразительная форма и многозначные метафоры – это не «слишком», а «норма» современного искусства.
Впрочем, норма в театре – понятие зыбкое. Творчество О. Салимова тем и привлекательно, что он всегда пытается выйти за пределы какой-либо общепринятой нормы.
Так, ставя ранний фарс Мольера “Летающий доктор”, режиссер использует прием “театра в театре”, внутри которого сближает французских фарсеров и узбекских масхарабозов. Логика решения очевидна — и тем, и другим свойственна импровизационная, условная природа народного театра, от корней которого питалось творчество Мольера. Но столь же очевидны и различия, продиктованные местом и временем действия — на сцене не Париж 17 века, а Туркестан начала 20-го. За всеми метаморфозами с любопытством наблюдает сам Мольер, сидящий в уютном кресле в уголке сцены — в финале ему будут аплодировать и зрители, и актеры.
Спектакль стал своеобразным вкладом О. Салимова в тенденцию ориентализации западной драмы, одну из самых интересных и интригующих ипостасей узбекского театра последнего десятилетия. В очередной раз режиссер показал свою восприимчивость к веяниям времени, к театральным новациям. Не важно, где они рождены – на западе, востоке, в соседнем театре. Важна их оригинальная интерпретация, важен взгляд на них режиссера, угол зрения, соединяющий и фокусирующий в единое целое драматический материал и театральную новацию.
Особенность взгляда Олимжона Салимова — в способности увидеть в сложностях и противоречиях жизни парадоксальные и абсурдные ситуации, в которых ярко проявляется трагикомическая суть человеческого бытия. Под этим взглядом, под «прищуром» О. Салимова логика предлагаемых жизнью обстоятельств либо доводится в его спектаклях до абсурда, либо эти обстоятельства изначально трактуются им абсурдом, полностью лишенными логики. Подобное видение не могло не заметить форму невербального пластического спектакля, в котором мимика и жесты многозначительнее диалогов, а редкое слово без промаха бьет в цель. Такой, придуманный им спектакль, режиссер назвал «Боз масхарабоз», подчеркнув в названии («Игры масхарабозов») откровенно игровое начало. Одновременно режиссер как бы напоминал, что издревле под маской и игрой в шутовство нередко скрывалась совсем не нешуточная правда. Этот спектакль с успехом участвовал в театральном фестивале в городе Мюльхайм (Германия) и на Каирском международном фестивале экспериментальных театров.
Не случайно также и то, что О. Салимов поставил пьесу «Пикник» Ф. Аррабаля, теоретика, драматурга и фанатика театра, который даже своего первенца сына назвал в честь классика театра абсурда С. Беккета. Милая сердцу режиссера нелепая детская наивность персонажей, верящих, что от войны можно укрыться под зонтиком, что ее с легкостью можно прекратить добрым словом, сталкивается в спектакле с беспощадной правдой – на войне убивают. Оглушительная, нескончаемая пулеметная очередь косит в финале всех действующих лиц. Игрушечный «театр военных действий» развалился как кукольный домик.
Вполне вероятно, подобных персонажей мы еще увидим в спектаклях О. Салимова — он любит таких героев, в которых вмещаются дурачества и пророчества, легко окунающихся в игровую стихию, рожденную фантазией и воображением режиссера.
Режиссерский авторитет О. Салимова прочен не только в Узбекистане. Он ставит спектакли, участвует в различных театральных фестивалях в Казахстане, Киргизии, Таджикистане. Его спектакли с успехом представляли театральное искусство Узбекистана в Бельгии, Германии, Польше, России, Украине, Египте. И сам он нередко предоставляет сцену своего театра для показа экспериментальных постановок других режиссеров, а фойе театра – для выставок театральных художников. Недавно он открыл актерскую студию при театре…
Судя по всему, Олимжон Салимов не ограничился реконструкцией здания, в которое два года назад переехал узбекский ТЮЗ. Он продолжает строить театр по новой творческой архитектуре, как практическую лабораторию современного узбекского театра. Его не обескураживает то, что в нелегкой ситуации, в какой сегодня пребывает узбекский театр, это строительство может затянуться. Он верит в удачу и надеется на успех. Верит в себя и в свой театр – в замечательных актеров, в художников, во всех, с кем всегда делит трудности театральных будней и радости праздников.
