Сегодня родился величайший мыслитель, лидер джадидского движения, известный просветитель, политический деятель, драматург Махмудходжа Бехбуди

Величайший мыслитель, лидер джадидского движения, известный просветитель, политический деятель, драматург Махмудходжа Бехбуди родился 19 января 1875 г. в г. Самарканде, в семье муфтия. Первоначальное образование он получил у своего дяди по матери Мухаммада Сиддика. Затем продолжил обучение в начальной старометодной школе и медресе. Знал арабский, персидский, русский и другие языки. Исполнял обязанности мирзы и казия, занимал должность муфтия в местечке Джанбай недалеко от Самарканда. В 1900 г. совершил паломничество в Мекку. В 1903–1904 гг. посетил Москву, Петербург, Казань и Уфу. В 1914 г. путешествовал по Турции, Египту и другим арабским странам.
М. Бехбуди имел и религиозное, и светское образование.
Обладая широким кругозором и глубокими знаниями, он всегда выступал против консерватизма и невежества и в своих произведениях призывал к правильному пониманию и толкованию исламской религии.
На страницах национальной периодической печати Туркестана было опубликовано множество его статей, посвященных социальным и политическим проблемам Туркестана, а также вопросам культуры, религии и воспитания молодежи. В центре его внимания постоянно находились вопросы образования и просвещения. В своих статьях «Мурожаат» («Обращение»), «Саёхат хотиралари» («Воспоминания о путешествии»), «Сарт сузи мажхулдир» («Слово сарт неизвестно») и других он подвергал критике консервативное духовенство, реакционную традиционность и невежество как в образовании, так в культуре, быту и религиозном сознании. Просветительские идеи М. Бехбуди были широко подхвачены его сподвижниками и пропагандировались через издаваемые джадидами газеты, журналы и новометодные школы.
В 1911 г. он написал драму «Падаркуш» («Отцеубийца»), которая способствовала продвижению идей прогресса, особенно в сознании молодежи.
В 1913 г. в Самарканде М. Бехбуди основал газету «Самарканд» и журнал «Ойна», на страницах которых находили отражение все животрепещущие проблемы того времени. Он поддерживал и другие джадидские издания и сотрудничал в газетах «Садои Туркистон», «Садои Фаргона», «Хуршид» и др.
Махмудходжа Бехбуди считается одним из первых основателей и пропагандистов новометодных школ, автором учебников и учебных пособий для учителей и учеников.
После февральский революции и октябрьского переворота 1917 г. и прихода к власти большевиков М. Бехбуди, будучи лидером джадидизма, переросшего от просветительского в общественно-политическое движение, выдвигал идеи освободительной борьбы коренного населения Туркестана за свои права, поднимая вопрос об автономном статусе Туркестана.
Его слова «Права не даются, а завоевываются!» стали девизом для джадидов. Расцвет его политической деятельности приходится на весну 1917 г., когда он являлся членом Краевого Совета мусульманских депутатов, членом редакции газеты «Хуррият», участником четырех Краевых мусульманских съездов. Возникновение первых политических организаций Самарканда также связано с именем М. Бехбуди.
Он принял непосредственное участие в образовании Туркестанской автономной республики под названием Туркистон Мухторияти, был введен в состав Временного национального собрания (Миллий маджлис) республики. После ее ликвидации, он отошел от политики и работал заведующим отдела образования в Самарканде. Но это не означало, что он отрекался от надежды на национальную независимость родины. В тот период, когда советское правительство развернуло незаконные действия по отношению к интеллигенции и предприняло шаги к репрессиям М. Бехбуди попытался выехать за пределы Туркестана и донести правду об этих событиях до мировой общественности. Однако, именно в этот период, весной 1919 г., по приказу Бухарского эмира он был арестован и казнен в г. Карши.
Местонахождение могилы Махмудходжи Бехбуди неизвестно.

Дилором Алимова

Наим КАРИМОВ
Возникновение джадидизма как первоосновы национальной идеи.

Джадидизм, возникший, как просветительское движение на рубеже Х1Х-ХХ веков и ушедший в глубь истории в конце 20-х годов минувшего столетия, когда советская власть начала искоренять «старую» интеллигенцию, и уничтожила всех, кто был причастен к идеям джадидизма, до сих пор вызывает большой интерес не только в Средней Азии, но и далеко за ее пределами. Этот все возрастающий интерес объясняется тем, что идеи, провозглашенные, но не до конца претворенные в жизнь джадидизмом, имеют актуальное, не потерявшее свою остроту значение в нынешнем Узбекистане, достигшем независимости, о чем мечтали и ради чего вели свою просветительскую деятельность джадиды.

Арабским словом джадид (буквально новый), впервые были названы те, кто под влиянием педагогических идей Исмаила Гаспринского (1851-1914), выдающегося крымско-татарского просветителя, открывал новометодные школы, где преподавались не только религиозные, но и светские науки1.

Возникновение джадидизма связано именно с этой новометодной школой («усули жадид»), основателем которой был Исмаил Гаспринский. Еще в годы своей учебы в Сорбонне он, ознакомившись с новым аналитико-звуковым методом преподавания азбуки, мечтал на основе этого метода реформировать мусульманскую устаревшую систему образования. Вернувшись на родину в 1884 г. он открывает школу «усули жадид», где за 40 дней обучает 12 учащихся чтению и грамоте. «Результат превзошел все мои ожидания, — писал он впоследствии, — после чего этот метод был внедрен еще в нескольких школах. Приезжие из областей ознакомились с этими школами и так же приняли новый метод в более чем 200 школах»2.

Гаспринский пропагандировал свои идеи со страниц издаваемой им газеты «Таржимон» («Переводчик»), которая благодаря тому, что открыла для своих читателей новый мир, мир передовых идей, устремленных в будущее. Среди первых подписчиков изданной в 1883 г. газеты были и наши соотечественники из Маргелана, Ташкента, Бухары, Самарканда. Слава основателя нового метода и газеты, всколыхнувшей весь тюркский мир, дошла и до Средней Азии. Даже эмир Бухарский Саид Абдулла Ахад Баходир, в 1892-1893 гг. путешествовавший по центральным городам России, в феврале 1893 г. специально приехал в Бахчисарай и встретился с Гаспринским. Эмир щедро наградил семью редактора и его сотрудников. Самого Гаспринского он сделал кавалером «Золотого ордена Восходящей Звезды» Ш степени3. По приглашению эмира Гаспринский в мае того же года впервые приезжает в Ташкент, посещает Самарканд и Бухару, встречается с эмиром и с его высочайшего позволения в 1883 г. в Бухаре открывает первую в Туркестане новометодную школу. Самаркандские сторонники педагогических идей Гаспринского, радушно встретив его в древней столице Амира Тимура, с его помощью так же открывают в Самарканде новометодную школу. К сожалению, слух об этой школе, открытой без официального разрешения, дошел до начальника управления просвещения края и она была вскоре закрыта. И бухарская школа существовала недолго4.

Несмотря на это, вместе с новометодной школой в Туркестан проникли идеи Гаспринского, который со страниц своей газеты обращался к мусульманским народам России, внесшим большой вклад в развитие мировой цивилизации, а ныне живущим в условиях отсталости и невежества, призывал их стать образованными и культурными людьми.

Справедливости ради следует сказать, что узбекский джадидизм питался не только идеями Гаспринского. В становлении и формировании узбекских джадидов определенную роль сыграли также издания «Сарвати фунун» («Прекрасное ремесло», Стамбул), «Хабл ул-матин» («Крепкие узы», Калькутта), «Чехранамо» («Зеркало», Искандария), «Парвариш» («Воспитание», Каир), распростанившиеся в Туркестане после 1905 года, а так же «Икбал» («Счастье», Баку), «Молла Насретдин» (Тифлис), «Вакт» («Время», Оренбург), «Шуро» («Совет», Уфа) и др., распространившиеся в 1914-1915 гг. Передовая молодежь, чувствуя дыхание нового исторического времени, взялась за изучение русского языка. Согласно воспоминаниям Холиды Айни5, дочери известного писателя-джадида Садриддина Айни, ее отец еще будучи студентом медресе Мир Араб вместе со своими друзьями придумал игру – составление русско-таджикского словаря в стихах «Нисоб ус-сибён», из которого сохранился один бейт (двустишие):

«Льдина – ях, часы – соат, хлеб – нон,
Снег – барфу, душа – жон, дождь – борон».

В ее же книге об отце приведен еще такой, не менее красноречивый, но страшный факт: оказывается, в августе 1915 г. кушбеги, вызвав к себе 50 бухарских джадидов, под угрозой наказания взял у них расписку, что они не будут читать вышеназванные газеты.

Таким образом, несмотря на угрозы как со стороны русской администрации края, так и местного управления и духовенства, джадидизм начиная с конца Х1Х века стал формироваться как единственно прогрессивное, ставившее перед собой великую цель — вывести народ из отсталости в экономическом, социальном и культурном областях жизни и реформировать социальные устои общества.

Царская власть была заинтересована в том, что некогда могущественое узбекское государство продолжало существовать как три ханства – Кокандское с центром в Ташкенте, Бухарское и Хивинское. Во главе джадидского движения стояли: в Ташкенте — Мунаввар кары Абдурашидханов, Абдулла Авлони, Убайдулла Ходжаев, в Самарканде — Махмудходжа Бехбуди, Абдукадыр Шакури, Саидахмад Сиддики-Аджзи, в Бухаре – Фитрат, Файзулла Ходжаев, Садриддин Айни, в Ферганской долине – Хамза, Ибрат, Чулпан, а в Хиве – Палваннияз Ходжи Юнусов и Баба Ахун Салимов. Они были пионерами во всех джадидских начинаний. Не ограничиваясь открытием новометодных школ в Туркестане, но и инициируя отправления молодежь учиться и получать высшее образование в России, Турции, Египте и Западной Европе. Ведь обученные в лучших восточных и европейских университетах или медресе молодые люди, овладев как светскими, так и религиозными науками, могли верно служить народу и родине в качестве врачей, инженеров, юристов, агрономов, религиозных и государственных деятелей.

Среди отправленных в Турцию молодых людей были и Фитрат, будущий идеолог и крупный представитель джадидизма, получивший образование в старометодной школе и медресе. После того, как он проявил себя как талантливый и прогрессивно настроенный юноша, впитавший идеи джадидизма, джадидская общественность отправила его учиться в Турцию. С 1908 г. по 1913 г. находившийся на учебе Фитрат наблюдает первые шаги турецкой революции, ее победу над феодальным строем. Под впечатлением увиденного и прочитанного, критически осмысливая события, происходившие в Бухаре, он убеждается, что главным злом на пути к прогрессу является фанатизм религиозно настроенных масс. Он приходит к мысли, что для изменения и улучшения жизни трудового народа надо бороться в первую очередь против невежества и темноты ее «вождей», нужно их скомпрометировать, сорвав с них ханжеские маски.

Написанные и изданные в Турции им книги «Спор» и «Индийский путешественник», беспощадно разоблачающие реакционное духовенство и государственные устои эмирата, тайно привезенные в Бухару, потрясли молодежь.

«Вот она, священная Бухара, — говорит Индийский путешественник, — воспитавшая 400 тысяч ученых людей и разославшая их во все концы мира. Раньше она была владычицей таких могучих научных сил… Теперь, увы! К великому несчастью, я сознаюсь, что это небо светил образованности, этот рай мира человечества, этот благоустроенный дом наук мира… при наличии всех путей для прогресса стала страной, окруженной горами глубости и закованной в цепи презрения! Наши отцы прекрасно поняли смысл великого изречения: «Разве равны между собою знающие и незнающие?» — и, вполне оценив степень важности изучения наук, устроили двести медресе, в каждом из которых от 10 до 150 комнат.., учредили 11 библиотек, собрав в них все существовавшие в то время книги. Нет никакого сомнения, что все это наши предки сделали для нас. А мы?.. Мы, дорогие их дети, при наличии всех этих полезных учреждений, несчастны, необразованны, дики и бедны!..»6

Пафос этой книги Фитрата, как и цель и все задачи джадидизма заключаются том, чтобы в корне изменить и улучшить жизнь этого несчастного, необразованного, дикого и бедного народа, просвещая его.

Таким образом, программа джадидов, главных носителей просветительских идей в конце Х1Х – начале ХХ веков в Туркестане, заключалась в следующем: во-первых, провести реформу мусульманского народного образования и подготовить высококвалифицированных специалистов по жизненно важным отраслям культуры, науки и техники; во-вторых, с их помощью развивать экономику, промышленность и сельское хозяйство Туркестана, превратить его в один из высокоразвитых в культурном, научном и техническом отношении краев России; в третьих, поднимать жизненный уровень народа, улучшить его благосостояние; в-четвертых, образовать национальный капитал, способствовать увеличению числа богатых и состоятельных людей, и, наконец, в-пятых, с помощью квалифицированных местных кадров изменить инфраструктуру общества, т.е. провести коренизацию государственного аппарата, что было бы большим и важным шагом в образовании в Туркестане независимого узбекского государства.

Такая программа джадидов не могла устроить ни царскую, ни советскую власть. Для них джадиды были кровными врагами, и они все делали для того, чтобы им мешать, запрещать их деятельность и физически уничтожать. Советская власть, прежде чем уничтожить их до единого, с помощью верных им писателей и журналистов объявляла на страницах печати джадидов националистами, идеологами буржуазии и «разоблачали» их деяния. Были придуманы термины-ярлыки «пантуркист» и «панисламист». Так, например, в преддверии 37-года один из критиков джадидизма писал: «В джадидской литературе нашли отражение прежде всего вопросы о крайней технической отсталости в области торговли, промышленности, ремесел, о подчиненном положении местного капитала по отношению к пришлому. Джадиды не могли не видеть, что на среднеазиатском рынке господствует торгово-промышленная буржуазия вкупе с европейскими, армянскими купцами и начавшими за последнее время проникать сюда представителями западноевропейского капитала… Джадиды выражали надежду видеть находившуюся на подъеме буржуазию в роли полновластного хозяина местного рынка»7.

Автор этих строк, решивший любыми средствами очернить джадидов, не мог не знать, что от того, что местная, а не российская или европейская «буржуазия» будет господствовать на среднеазиатском рынке, зависит прежде всего экономика края, материальный и культурный уровень народа. А джадиды были не только выразителями интересов этой «буржуазии», но требовали от нее, чтобы она заботилась прежде всего о качестве своего товара, его конкурентоспособности не только на среднеазиатском, но и на мировом рынке, ратовали за необходимость закупок современной технику и технологии из высокоразвитых европейских стран..

Начиная с 1917-1919 годов в Туркестан из Центральной России постоянно отправлялись большевистские кадры, которые в середине 20-х годов буквально заполонили все государственные учреждения. Туркестан в полном смысле слова стал колонией советской империи. Мириться с таким положением, оскорбляющим узбекский народ — настоящего хозяина земли, — дальше было нельзя. Именно в это время несколько бывших джадидов, занимавших второстепенные государственные посты, подняли вопрос о коренизации госаппарата. Если бы эта компания осуществилась советская империя понесла бы непоправимый урон. Поэтому большевики-неоколонизаторы делали все для того, чтобы именно эта горстка бывших джадидов была объявлена матерыми националистами и изолирована от общества. А в 1937 году все бывшие джадиды были уничтожены. И даже после их ликвидации вплоть до середины 80-х годов джадидизм был запретной темой, а имена великих представителей этого движения, таких, как Бехбуди, Чулпан, Фитрат и др. нельзя было и произносить без клейма «враг народа».

Значение движения джадидов определяется не только тем, что они реформировали мусульманскую устаревшую систему народного образования, но были так же зачинателями национальной печати, литературы и театра. Они были поистине великими людьми, опередившими свою эпоху.

Если бы не русская революция 1905 г., потрясшая всю Россию, первая национальная узбекская газета «Тараккий» («Прогресс», редактор И.Абидов) вряд ли увидела свет. Революционное движение 1905-1907 гг. дало сильный импульс формированию идей джадидизма, результатом чего и было издание вышеназванной газеты в 1906 г. Вслед за ней в 1906-1914 гг. выходили газеты «Хуррият» («Свобода», редактор М.Абдурашидханов), «Шухрат» («Слава», редактор А.Авлони), «Осиё» («Азия», редактор А.Бектемиров), «Тужжор» («Коммерсант», редактор С.Саидазимов), «Бухорои шариф» («Священная Бухара», редактор М.Юсуфзаде), «Турон» (редактор Г.Хусейни), «Самарканд» (редактор М.Бехбуди), «Ойна» («Зеркало», редактор М.Бехбуди), «Садои Туркистон» («Голос Туркестана», редактор У.Ходжаев), «Садои Фаргона» («Голос Ферганы», редактор А.Махмудов) и др. Несмотря на то, что многие джадидские газеты из-за постоянной практики запрета царской властью и отсутствия средств существовали недолго, национальная печать сыграла огромную роль в распространении идей джадидизма среди населения края.

Как известно, корни узбекской литературы уходят в глубь веков. За свою многовековую историю узбекская литература дала миру таких великих поэтов и писателей, как Алишер Навои, Бабур, Машраб, Агахи, Мукими, Фуркат, благодаря которым узбекский литературный язык достиг высокого уровня развития и на нем создавались такие шедевры мировой литературы, как «Хамса» («Пятерица») и «Бабурнаме». Однако наступающий ХХ век требовал от джадидов литературы, которая могла бы правдиво отразить подлинную жизнь народа, его заботы, тревоги и чаяния; которая могла бы разбудить народ. Джадиды создали именно такую литературу, которая стала близка народу, а литературный язык сблизился с народным.

Зачинателями этой новой литературы были Фитрат и Чулпан. Честь преобразования узбекского стихосложения и в целом узбекской поэзии принадлежит именно им: они первыми отказались от традиционного стихотворного размера аруз и обратились к бармаку, поэтическому размеру, характерному устной народной поэзии. Стихотворения, написанные этим размером, воспевающие идеями патриотизма и свободолюбия, оказали большое влияние на сознание народных масс. Просветительские, антиколониальные и свободолюбивые идеи джадидизма нашли свое яркое воплощение не только в поэзии, но и в жанрах прозы.

Знаменательно, что М.Бехбуди, прежде чем выступить как публицист и издатель, написал первую узбекскую пьесу «Отцеубийца» (1911), с постановки которой в 1913 г. начинает свой отсчет узбекский театр. Прекрасно понимая значение театра, его прямого влияния на зрителя, с которым можно поговорить, побеседовать по душам, он и его последователи в 10-х годах ХХ века написали более десяти пьес на злободневные для того времени темы, где показали трагические последствия необразованности, наркомании, разорительных для народа свадеб, байско-феодального отношения к женщине и т.п. Спектакли, поставленные по этим пьесам, нашли широкий отклик у зрителей. Первые джадидские стационарные и нестационарные театральные труппы объездили с этими спектаклями почти весь туркестанский край и доказали, что театр – это литература, рассчитанная на широкую публику, а спектакль — это роман, события которого происходят на сцене8.

Следует сказать, что до 1917 г. движение джадидизма не имела своей программы. Неофициальной программой джадидов вплоть до 1917 г. служили труды Фитрата «Спор» и «Индийский путешественник». Написанный в 1917 г. при участии Фитрата «Проект в Бухаре комитета младо-бухарцев» является одним из редких юридических документов, который дошел до нас. Состоящий из 13 разделов, таких, как «Земельно-водный вопрос», «Вакуфные земли», «Военное дело», «Финансовое дело», «Внутренние дела» и др., проект скорее напоминает политическую программу младо-бухарской партии, претендовавшей в случае образования Бухарской Народной Республики на ее управление.

В проекте не обойдено вниманием и просвещение, основное поле деятельности джадидов.
«Для руководства всеми учебными заведениями в стране, — пишут авторы «Проекта», — открытыми на государственные средства – как-то: назначение учителей, открытие высших учебных заведений, составление программы и т. п. — должен быть назначен министр просвещения.
Кроме государственных и вакуфных школ могут открываться школы кем угодно. Никто не имел бы права в том препятствовать. Окончившим учебные заведения министр просвещения при участии Высшего педагогического совета выдает установленные дипломы. Например, диплом на звание муллы, учителя, муфтия, казы (судьи) и т.п.»9
Чтобы объяснить, создавшееся положение в рядах бухарских джадидов, перешедших от просветительских задач к задачам политическим, нам кажется, необходимо обратиться к книге «К истории революции в Бухаре» Файзуллы Ходжаева, руководившего вместе с Фитратом младо-бухарской партией.
«Джадидизм, — писал Файзулла Ходжаев, имея ввиду бухарское джадидское течение, — переживал своего рода кризис в 1914-1915 гг., когда под давлением двойной цензуры были закрыты издававшиеся газеты и усилились придирки эмирской администрации к легальным обществам.
Этому способствовал и другой момент. …по возвращении своем с учебы – из Константинополя и Оренбурга – многие ученики не были согласны со своими прежними учителями – старыми деятелями джадидизма… Они требовали выдвижения политического момента, точной формулировки политических задач…
Эти новые требования… вызвали первую дифференциацию джадидизма, первое расслоение его рядов на джадидов старого толка и левое крыло, состоящее в основном из молодежи»10.
В отличие от бухарских собратьев ташкентские и ферганские джадиды в 1914-1915 гг. не только миновали кризисные ситуации, но и именно активизировали свою деятельность. Издание газет «Садои Туркистон» и «Садои Фарғона», публикация лучших поэтических и прозаических произведений Чулпана, Тавалло, Авлони, театральные спектакли по пьесам М.Бехбуди, Ходжи Муина, Нусратуллы Кудратуллы, а в связи с восстанием 1916 г. митинги и демонстрации придали джадидизму невиданный доселе динамизм. Именно в это время джадиды в полном смысле слова стали выразителями интересов угнетенного народа.
Вслед за октябрьским переворотом в Ташкенте по инициативе джадидов в конце октября 1917 г. в Коканде было объявлено установление Туркестанского автономного правительства. Однако в феврале 1918 г. советские войска, разгромив автономное правительство, нанесли сокрушительный удар по джадидам, вследствие чего некоторая их часть после 1920 г. вынуждена была перейти на сторону большевиков. А оставшиеся верными своим идеалам джадиды, работая в советских учреждениях, продолжали выполнять свою миссию. В начале 20-х годов они, организовав общество «Нашри маориф» («Просветительское издание»), пытались не допустить уничтожения культурного наследия – книг, памятников старины, произведений прикладного искусства и т. п. В результате организованных ими экспедиций был обнаружен, а впоследствии изучен и обнародован такой шедевр узбекской классической литературы, как «Кутадгу билиг» («Наука быть счастливым») Юсуфа Баласагунского.

Лучшие представители джадидизма, а их немало, служили народу и родине. Вся их жизнь была отдана великой исторической миссии — просветить угнетенный народ, показать ему дорогу к счастливой и зажиточной жизни, воспитать в нем чувство собственного достоинства, чувство хозяина той земли, на которой жили его предки и на которой они живут. Джадиды были во всех отношениях передовыми людьми своего времени.

Советские историки обвиняли джадидов в национализме, в воспитании чувства неприязни к русскому народу, в оторванности от народных масс, в стремлении угодить национальной буржуазии. Если бы это было правдой, то в составе Туркестанского автономного правительства не было бы ни русского, ни еврея, ни поляка, ни казаха; а Мунаввар кары Абдурашидханов, Салимхан Тилляханов, Фитрат, Чулпан, Бату и др. не женились бы на русских женщинах; М.Бехбуди не провозглашал бы лозунг «Овладеть не двумя, а четырьмя языками!», имея ввиду, кроме узбекского и персидского, русский и один из европейских языков.

М.Бехбуди, много путешествовавший по странам мира, изучивший государственную структуру не только восточных, но и европейских стран, в своих учебниках давал краткие сведения о них, деля их на три группы, исходя из того, какой у них государственный строй: 1) монархический, 2) конституционно-парламентский и 3) республиканский. Он, гражданин Бухарского эмирата, хорошо знал, что монархическое государство не может дать народу счастье и свободу, поэтому всей душой поддерживал своих коллег, когда они видели Туркестан как конституционно-парламентское государство11.

Вопросы семьи, положение женщин в семье и обществе так же были в центре внимания джадидов. Фитрат, еще будучи молодым человеком написал трактат, который так и назывался — «Семья». Основываясь на исламские ценности, он в своем трактате перечислил основные обязанности и права каждого члена семьи и указал, что настоящая семья может быть нерушимой и счастливой только при строгом их соблюдении. Сам он любил готовить не только традиционные национальные блюда, но и был большим и непревзойденным мастером, изготовляющим халву по старинному, забытому ныне рецепту. Хамза Хакимзаде Ниязи, в советское время провозглашенный как «Певец и борец Октября» в своей повести «Янги саодат» («Новое счастье») воспел трогательную и нежную любовь главного героя не только к своей любимой, но и матери.

В конце статьи мне хочется привести не большой отрывок из воспоминаний супруги Гафура Гуляма. Мухаррама-апа, чтобы показать какими были джадиды в семье, в быту, мне рассказывала такой забавный случай. «Однажды, — рассказывала она, — к нам домой пришла небольшая группа писателей, среди которых был и Чулпан. В тот день я видела его впервые. По узбекскому обычаю, я поднесла к каждому гостю кувшин с тазиком, чтобы тот помыл свои руки перед едой. Когда очередь дошла до него, он, качая голову, сказал: «Что вы делаете, Мухаррама ханум? Кто вас этому научил? Вы же женщина!!! Вы не должны опускаться до этого. Тем более все мы молодые, сами можем помыть свои руки». Несмотря на его отказ, я сказала, что в нашей семье это считается признаком уважения к гостю, но не более. После этого он протянул свои руки. О, какие это были руки! Я таких рук никогда и даже после этого случая не видела. Пальцы у него были длинные-предлинные и страшно красивые. Как у пианистов!..»

Мне кажется, что воспоминание супруги Гафура Гуляма о выдающемся узбекском поэте в какой-то мере проливает свет в то, каким был Чулпан, и какими были джадиды.

Да, они были передовыми людьми своего времени. Если бы советская власть не уничтожила, М.Бехбуди, Фитрат, Чулпан, Абдулла Кадыри могли создать такие высокохудожественные произведения, которые могли обогатить сокровищницу не только узбекской, но и мировой литературы.

Интерес к джадидизму, проявляемый сейчас, объясняется прежде всего тем, что представители этого движения ставили перед собой цель просветить народ и вывести его на уровень высокоразвитих народов мира, построить передовое во всех отношениях общество, государство, основанное на незыблемых принципах гуманизма и демократии. Вся их деятельность в этом направлении является примером для нынешнего поколения узбекистанцев. Законы рыночной экономики, диктующие и культуры, пропаганде которых посвятили свою жизнь джадиды. Наоборот, именно сейчас, когда наша страна вошла в мировое сообщество, нужны культурные, эрудированные, высококвалифицированные специалисты, самоотверженный труд которых превратит Узбекистан в одну из высокоразвитых стран мира.

Комментарии

1 Ганкевич В. На службе правде и просвещению. Краткий биографический очерк Исмаила Гаспринского. – Симферополь: Доля, 2000. – С. 238-260.
2 Там же. – С. 240.
3 Исмаил Гаспринский и Туркестан. Сборник статей. – Ташкент: Шарк, 2005. – С. 230.
4 Там же. – С.232-233.
5 Айни Х. Жизнь Садриддина Айни. – Душанбе: Ирфон, 1982.
6 Фитрат А. Рассказы индийского путешественника, — Звезда Востока, 1990, № 7. – С. 134.
7 Цитируется по ениге: Хамид Алимджан. Мукаммал асарлар туплами (Полное собрание сочинений) – Ташкент: Фан, 1984. С. 141.
8 См. Об этом: Шарипов Р. Туркистонда жадидчилик харакати тарихидан (Из истории джадидского движения, — Тошкент: Ўқитувчи, 2002.
9 Ходжаев Файзулла. Избранные труды в 3-х томах. Т. 1. – Ташкент: Фан, 1970. – С. 128.
10 Там же.
11Беҳбудий М. Танланган асарлар (Избранные произведения). – Тошкент: Маънавият, 1999. – С.18-19, 146-150.

Дильбар Рашидова
ИЗ ИСТОРИИ ДЖАДИДИЗМА
(Отрывок)

Поиск путей к прогрессу вспыхивает и в такие времена, когда сравнение с другими народами, живущими лучше, вдохновляет более мобильную часть общества на обновление. В конце Х1Х — начале ХХ века по огромной срединной географической дуге Востока поднялся ветер перемен. В Турции Кемаль Ататюрк, в Крыму Исмаил Гаспринский, в Индии Ганди и Неру, в Иране Лахути, в Средней Азии джадиды Бехбуди, Айни, Мунаввар кары, в Японии и Китае Сун Ят-Сен и Сян Чу-Фа.

Территория гигантская, но это не мешало этим личностям, общаться друг с другом, им была присуща толерантность, тяга к знаниям и жажда новизны, и это объединяло их. Они много ездили по всему свету, тратили деньги на обретение книг, установление технических новшеств, создавали типографии, ввели в свои дома и офисы телефонную связь. Каждый регион и даже город жил, имея свои разные большие и малые проблемы, и вглядываясь в страницы истории, мы сегодня узнаём — в чём были отличия в задачах, рождённых временем и жизнью их общества. Единым был порыв патриотизма: мы не отстанем от общемировой цивилизации, мы обогатимся ею и обогатим её!

Культурная жизнь выражается в различных сферах творческой, научной, этической деятельности современных жителей определённого региона. Для её познания имеет значение также уровень экономической, материально-технической базы, служащей искусству, науке, педагогике.

Культурная жизнь нашего срединно-азийского («мой азийский дом» говорила о нас Анна Ахматова) региона изучена специалистами в сфере музыки, театра, кино, цирка и других, в различных художественно-изобразительных искусствах. Защищены докторские, кандидатские диссертации, дипломные работы. Изданы книги исторического, теоретического, а также комплексного диапазона. Публикации имеются в республиках Средней Азии, Кавказа, в России, тема эта привлекала западных советологов и отечественных эмигрантов ХХ века.

Культурную жизнь начала ХХ века можно познать, объдинив факты, документы и сохранившееся письменное наследство в несколько условных групп:

1) сфера школы;
2) мир семьи;
3) языковая культура;
4) политическая культура;
5) новые средства информации (печатная пресса, техника публикаций),

6) интеллектуальный мир — литература, театр, музыкальная жизнь, кино, изо- и прикладные искусства, нумизматика, археология, здравоохранение, общественные науки. Это лишь условное разделение, для облегчения сбора материалов. В жизни же все сферы составляли единое понятие культурной жизни. Надо иметь в виду и особенность традиционной педагогики Востока, существовавших с самых первых веков тысячелетия: если ребёнок был одарённым, и родители это понимали, его обучали всем наукам и искусствам, функционировавшим тогда. Возможно, в этом кроется причина того, что интеллектуальный мир Востока (и Средней Азии) имеет такое большое количество энциклопедистов на протяжении веков.

Энтузиастами поиска путей к прогрессу, страстно желавшими перемен в отечестве, были джадиды. Слово это арабское и значит: «новый, новейший» и как присуще арабскому языку, от корня исходит философская цепочка слов : джадд — быть великим, значительным, джавадд – широкая дорога, путь, адждад — — дед, бабушка, предок, джидд – усердие, старание и джаддун – величие, счастье, удача.

Исследователь джадидизма Доминик Франц (Германия) обратил внимание на то, что сами джадиды себя так не называли. О себе они говорили как о модернистах, прогрессистах, просветителях, реформаторах. Джадидами, сторонниками нового, а значит враждебного родному, называли кадимисты. «Кадим» в арабском языке означает: древний, античный, старинный. Ответвления от этого корня: кадам – шаг; кидам – вечный, кайдум – находящийся впереди, мукаддам – предводитель, аль-мукаддима ва-ль-натиджа — преамбула и вывод, такдим – преподношение, такаддум – движение вперёд, прогресс. Кадимисты, современные джадидам начала ХХ века, были сторонниками традиционного, старинного, проверенного временем и потому священного, привычного и удобного уклада в жизни. И эти и те были патриотами родного края, правоверными мусульманами. Мне известно и живучее простонародное представление о джадидах — в нём свой колорит и философия. Слово джадид я услышала от бабушки в Самарканде. Узнав, что мы с мамой ходили в дом Бехбуди, она сказала: «А, джадид!». – А что это значит? — Кяфир ( неверующий) — Почему? — Джадиды носили ботинки. — А в чём вина ботинок? — Они сшиты из свиной кожи…»

Джадиды вводили светские дисциплины в школьную программу, обобщив их названием «ақлли илмлар» — «науки разума».

Ш к о л а. Здесь необходимо было изменить и метод обучения, и учебники, и отношение к детям. Весь мусульманский Восток приступил к реформам чуть ранее, чем Средняя Азия. Но здесь почва была подготовлена ещё в ХIХ веке Ахмадом Донишем, Фуркатом и теми, кто соприкоснулся с Европой через Россию, Турцию, Индию, арабские страны. Надо отметить, что сама жизнь агитировала за новый метод обучения, ибо в новой школе ребёнок мог выучится читать и писать за 45 дней, в старой школе на это уходили годы. Почему первые новометодные школы были тюрко-язычными? Не называю их узбеко-язычными: такого определения не было. Потому что учебники шли из Крыма от Исмаила Гаспринского, из Российской Татарии, позже из Турции — тюркоязычных очагов восточной культуры. Бехбуди в статье, посвящённой языкам, отметил ещё в 1913 году: «Сегодня османские, кавказские и казанские тюрки перевели и размножили сочинения современных учёных, полезные книги со всех других языков. Человек, владеющий тюркским, оказывается сведущ в современности». Подвиг для таджикоязычного обучения совершил Садриддин Айни. Взрослым человеком, он сел за парту в школе Шакури в Самарканде, переводил уроки на таджикский язык и на этой базе открыл свою школу в Бухаре.

В нашей семье, Мукаммиль Бурханов открыл в Бухаре две школы — дневную и вечернюю, для детей и взрослых. Об этом писал С.Айни в книге «История Бухарской революции» («Тарихи инкилоби Бухоро»). Народный художник Узбекистана мастер золотошвейного искусства Нугман Аминов рассказывал мне, что он спросил с надеждой у дяди Мукаммиля: «Поедем в школу на фаэтоне?» Ответ был: «Школа — это священное место. Туда надо ходить пешком». В ответе джадида присутствует и другая мудрость Востока. Путь, дорога обогащает человека познаниями.

Тем не менее, вопрос о языке в этом процессе не был болезненным. Потому что жители Средней Азии обладали высочайшей языковой культурой: им был присущ билингвизм ещё с доисламских времён — тогда бытовали и фарси и тюрки.

Неточным было бы утверждение, что в старой школе не было таких научных дисциплин как география, история, астрономия, математика, учения о звёздах и Космосе. Были. Но преподавали на базе хадисов. Их надо было вернуть на историческую базу наук, в сферу изучения общества, ибо цель джадидов — это поиск путей к прогрессу, стремление к уровню общемировой цивилизации. Школа ХХ века должна была дать детям естественные и точные науки, которые именовались в учебной программе «замонавий фанлар» — «науки современности».

В мире С е м ь и реформы наблюдаются не только в призывах к публикациям, но и в поступках джадидов. Их отношение к обучению детей, к жене, к женщинам в обществе, вся эта многоплановая проблематика отражена в монографии Фитрата «Оила» — «Семья», изданной в Баку в 1914 году на таджикском языке. На узбекский она переведена и издана в Ташкенте в 1995 году. Фитрат подвергает сомнению обычай доверять выбор невесты, будущей спутницы всей жизни, — свахе. Ведь даже в караванную поездку люди тщательно подбирают спутников, рассуждает он. В начале ХХ века мужчины вводят в туркестанский быт новых избранниц — татарок, полек, немок, русских, европейских евреек. Жёны приносят с собой собственную языковую культуру, бытовые привычки, манеру одеваться, принимать гостей и даже кухонную утварь.

В «вест-ист»овой любви ХХ века родилось не менее четырёх поколений носителей культурного плюрализма. Смешанные браки модернистов-джадидов были психологически сложным событием для окружающих, особенно старых родственников. Эта тема — одна из ведущих в романе Чулпана «Ночь и день» — «Кеча ва кундуз».. Автор сам женился вторым браком на русской, её звали Екатерина, они жили в Москве в бытность его переводчиком Центрального издательства народов Средней Азии в Москве. Профессор В.М. Беляев рассказывал мне, что когда Чулпан задерживался у него, Виктор Михайлович писал записочку Катеньке, чтобы не тревожилась, не ревновала.

История знала и ранее смешанные браки, но то был Восток-Восток. В ХV веке кумир узбекской литературы Алишер Навои, своих героев Фархада и Ширин определил как китайца и армянку. ХХ век соединил в любви Восток-Запад- Север.

Происходит и другое: свои, домашние, женщины меняют стиль одежды, быт. Старожилы селения, в котором проживала семья Шакури, до сих пор помнят жену Шакури в европейском платье и широкополой шляпе, ездившей в город на «фойтуне» — фаэтоне.

По воспитанию и образованию джадиды соответствовали менталитету своего народа и, ратуя за нововведения, апеллировали к авторитетам ислама. Как и в других религиях, ортодоксальные слои в исламе не приемлют зрелищ. Деятели искусств Средней Азии во все времена своей мусульманской истории, прекрасно зная тысячи хадисов, выбирали нужные, повествующие о лояльном отношении Пророка Мухаммада к пению и танцам. Например, один и тот же эпизод о споре Пророка с Абу Бакром о дозволенности пения в часы радости и печали, приводят и музыкант ХVI века Дарвеш Али Чанги и просветитель ХХ века Фитрат. Но джадид ХХ в. озадачен ещё и состоянием культуры семьи, ибо дом поделён на внешние и внутренние покои, общение мужчин и женщин происходит в рамках этих зон, а время — ХХ век. И Фитрат находит ещё и другой хадис — о случае, когда Пророк повёл свою юную жену Аишу в языческий храм смотреть «танцы хабашей» — эфиопов. Пророк стоял позади жены, обняв её плечи. Чрезвычайная в глазах ортодокса ситуация повествует прекрасный пример заботливого отношения мужа к жене, образец семейной гармонии, обогащённой воздействием искусства. В этой теме смыкаются сферы семьи и интеллектуального мира.

В культуре семьи происходит и такое интересное отступление от традиций — в выборе имён новорожденным. Появляются имена из эпоса, мифологии (Рустам, Фаридун), лирической поэзии (Ширин, Лейли), выбирают названия светил (Хуршед, Шамс, Чулпан), философские псевдонимы (Айни, Фитрат), имена политических героев времени (Марлен — из Маркс-Ленин), Тельман, Эрнест, родители придумывают аббревиатуры Димат (диалектический материализм), Истмат (исторический материализм). В этом блоке смыкаются наблюдения сфер семьи и языковой культуры.

Я з ы к о в а я к у л ь т у р а. Среднеазиатский регион относится к тем лингвистическим зонам земли, которые предрасположены и талантливы в овладении языками, отражая психологическую толерантность и прогрессивность в этой сфере культурной жизни. Традиционный билингвизм состоял в равноправном бытии фарси и тюрки. Вместе с тем в течение веков в результате военных, дипломатических, торговых, культурных контактов язык региона обогащался греческими, индийскими, китайскими вливаниями. В VI в. в жизнь путём экспансии входит арабский язык. Обращение в ислам, а потом создание единого Халифата способствовали переходу науки на общий арабский язык. Однако им владела элита — научная и религиозная служба. Народу язык Корана так и не стал ежедневно бытовым. Но красота арабской речи и её уникальное, характерное как песнопения латыни, гимническое звучание доводят слушателей до эмоциональных потрясений. До сих пор, в начале ХХI в., когда отин — проповедница рассказывает на женских собраниях поучительные истории из хадисов с вкраплениями арабских изречений, женщины, слушая, плачут. В ХIХ веке в бытность региона в составе Российской империи в языковую культуру Средней Азии входит русский язык. Особенность России тех лет: она уже не чисто-славянская Русь. Греческий, болгарский, татарский, немецкий, английский, голландский, французский миры уже вошли в мировосприятие России и, конечно, её язык. Все эти языки вошли в активную лексику народов всей империи в русском произношении.

В 1913г. Махмудходжа Бехбуди обозначил состояние и задачи языковой культуры региона так: язык семьи — это тюрки, словесности — фарси, религии — арабский, конъюнктуры — русский, интернациональный — французский. Однако в жизни должны быть использованы по практической необходимости термины и обозначения из английского, итальянского, немецкого и японского языков.

Шерали ТУРДИЕВ
МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ ТУРКЕСТАНСКИХ ДЖАДИДОВ И ПОЛИТИКА ПРАВЯЩИХ ВЛАСТЕЙ В 1905-1930 ГОДЫ

Джадидизм, как новое общественно-политическое, реформаторское движение в Средней Азии и Казахстан, возникало в начале XX века под сильным влиянием революции 1905 года в России и революций в Турции, Иране, Индии 1908-1913 годов. Хотя для возникновения джадидизма была подготовлена определенная почва еще во второй половине XIX века в результате деятельности таких просветителей, как Ахмад Даниш (1827-1897), Фуркат (1858-1909), Мукими (1850-1903), Абай (1845-1904) и других.

В 1905-1917 годах туркестанские джадиды Махмудходжа Бехбуди (1875-1919), Мунаввар кары Абдурашидханов (1878-1931), Фитрат (1886-1938), Абдулла Авлони (1878-1934), Мирякуб Давлат (1885-1935), Ахмад Байтурсунов, развивая идеи своих предшественников, начали все более активно участвовать в общественно-политической и культурной жизни края. Они активно формируют общественное мнение в пользу реформ в политической, экономической и культурной сферах Бухары и Туркестана, борятся против отсталости и застоя феодально-эмирского и Российского колониального управления1. Джадиды с самого начала были нацелены на реформу мусульманской религиозной школы, создавая новометодные школы, издательское дело, театр, общественно-политические и культурные учреждения, которые под их влиянием все более превращались в мощное идейное оружие в борьбе против экономической, духовной, политической отсталости народов Бухары и Туркестана Они стремились изучить опыт и успехи других народов мира, особенно передовой опыт мусульманских реформаторов Крыма, Поволжья, Закавказья, Турции, Ирана, которые уже приобщились к передовой общественно-политической, духовно-культурной жизни Европы.

Прежде чем заниматься просветительством, будущие джадиды М.Бехбуди, А.Шакури, М.Абдурашидханов, Хамза, А. Авлони побывали в Казане, Оренбурге, Стамбуле и ознакомились с жизнью и передовым опытом тамошних джадидских школ, печатью, литературой и театром. А М.Бехбуди, Г.Юнусов, Фитрат учились в Стамбульском и Каирском университетах, У.Ходжаев — в Саратовском, М.Шермухамедов, М.Мухамеджанов, Л.Олими, Ш.Сулейман — в Уфимском и Оренбургском медресе. Они имели возможность ближе познакомиться с деятельностью таких известных просветителей, как Исмаилбек Гаспринский, Габдурашит Ибрагимов, Фатих Карими и публиковать статьи по экономическим, политическим и культурным проблемам народов Бухары и Туркестана на страницах татарских, азербайджанских, турецких периодических изданий: «Вакт» (Время), «Шуро» (Совет) в Оренбурге, «Ульфат» в Петербурге, «Тарджимон» (Переводчик) в Бахчисарае, «Молла Насреддин» в Тифлисе, «Сирож ул-мустаким» (Верный путь) в Стамбуле. Эти журналы были широко распространены в Средней Азии, Бухаре и оказывали сильное влияние на развитие общественнное сознания народов региона.

Вместе с тем, активизируется борьба против туркестанских джадидов со стороны эмирской власти в Бухаре и Российского колониального управления в Туркестане. Активно ведется тайное наблюдение и борьба российских политических агентсв в Бухаре и Туркестане, в донесениях которых джадиды изображаются черными красками, а их деятельность вредной, националистической, панисламистской и пантюркистской, пробуждающей в народе национально-патриотический дух, направленный против имперских интересов России.

После первой русской революции 1905 года, прогрессивный татарский общественный деятель Исмаил Габитов (1881-1938) приезжает из Москвы в Ташкент. Он, находясь под сильным влиянием революционного движении в России, вместе с Мунаввар кары Абдурашидхановым, Абдуллой Авлони и другими джадидами выпускает новую газету на узбекском языке «Таракий» (Прогресс), первый номер которого вышел 14 (26) июня 1906 года. Газета активно пропагандирует идеи свободы, равенства, дружбы народов, выступает против колониальной политики царизма среди угнетенных народов России, ведет борьбу против невежества и суеверия местного духовенства, богачей, чиновников и их мерзкого поведения по отношению к трудовому народу. Например, Исмаил Габитов в первом номере газеты, в своей редакционной статье «Ташкент» пишет о том, что после 17 октября в результате долгой борьбы народов за свои права царем была объявлена свобода слова. Но эта «свобода» в Туркестане, осталась только на бумаге. Царская цензура по-прежнему не допускает проявление малейшего свободомыслия. Газета разоблачает колониальную политику царизма в стране, бесправие и гнет народов.»Они сами пишут, что хотят, — пишет газета. — Они как волки… унижают и бранят нашу религию и священный Коран. Пишут об этом на страницах своих миссионерских газет и распространяют их по всему миру. Усиливают межнациональную рознь.. Указывают: «ты русский, ты казах, ты сарт, ты еврей и другие»2.

В первом и во втором номерах газеты М.Абдурашидханов в своей статье «Наши невежества являются сложными невежествами» пишет о том, что надо реформировать наши религиозные школы и медресе, там…должны преподавать светские науки, географию, историю, математику и другие предметы. Не зная эти предметы, наши бедные дети до сих пор остаются без нужных знаний и ходят, как слуги и чарикары…» В статье «Польза просвещения» Махмудходжа Бехбуди так же затрагивает вопросы, связанные с огромной ролью и значением просвещения в умственном и духовном развитии человека.

Недовольная просветительской деятельностью жадидов,»Туркестанская туземная газета» организовала на них нападки и травлю от имени некоторых фанатичных духовных лиц и невежественных людей3. В результате этой травли газета «Тараккий» закрывается, а редактор Исмаил Габитов подвергается аресту4. Контроль над деятельностью джадидов и их организациями еще более усиливается.

В секретном письме подполковника Сызыха к полицмейстеру города Самарканда от 25 октября 1913 года было предписано «выяснить все о мусульманской газете «Самарканд». В своем ответе Самаркандское полицейское управление начальника Туркестанского районного охранного отделения от 9 января 1913 г..уведомляет, «что редактор-издатель мусульманской газеты «Самарканд» Махмуд Ходжа Бехбуди 41 года, араб, местный уроженец туземной части города Самарканда. Проживает в русской части. Женат на туземке Шарофат, 35 лет. Имеет детей (Максут, 12 лет, Сурая, 8 лет, Матлюба, 2 года), а также — недвижимость в русской и туземной частях города… В настоящее время занимается торговлей. Раньше служил муфтием при шариатском суде. Имеет бессрочную паспортную книжку. Под судом и следствием не состоял….»5

В другом донесении — коллежскому секретарю Нарышкину и к подполковнику Розалион-Сошальскому — приводятся еще более подробные данные о Бехбуди, его коллеге Саид Ахмад Ходже Сиддики и об их ташкентском единомышленнике Убайдулле Ходжаеве: «Года три-четыре тому назад редактор-издатель выходящего в Самарканде журнала «Аина» («Зеркало») некий Бехбуди написал на сартовском наречии пьесу «Падаркуш», что означает «Отцеубийца». Бехбуди по своему направлению прогрессист-националист, получивший образование, кажется, в Турции… Пьеса в первый раз была поставлена в Ташкенте любительской труппой под руководством Убайдуллы Ходжаева (из числа молодых сартов прогрессивного направления мыслей), кажется, в 1914 году, еще до начала текущей войны. Затем названный Ходжаев был в Коканде, Андижане, Намангане, других городах и везде, при помощи местных любительских сил из прогрессивного элемента, ставил ту же пьесу»6.

После антиколониального восстания 1916 г. еще более усиливается политический контроль за джадидами.

30 января 1917 года на основании донесений Российской политической агентуры в Бухаре (сотрудники под кличками «Ходжа» от 22 января 1917 года, «Эфенди» от 21 января 1917 года, «Аскеров» от 18 января 1917 года) полковник Волков сообщает начальнику Туркестанского охранного отделения об обществе «Иттиход ва таракий» (руководитель Фитрат), занимавшемся отправкой Бухарской молодежи на учебу в Турцию7, а также книготорговом обществе «Маърифат» и его активных членах Абдурауфе Фитрате, Низамитдине Сабитове, как реформаторах, панисламистах, пробуждающих национальное самознание в пользу Турции, против интересов Российского государства. «По имеюшимся агентурным сведениям, — пишет он, — до настоящего времении… в городе ст.Бухара прогрессисты, именуемые джадиды, из числа которых наиболее деятельными являются следующие лица: Абдурауф Фитрат, известный с весны прошлого года как прогрессист, получивший воспитание в Константинополе, где он вошел в состав членов комитета «Иттиход ва таракий», а возвратившись в Бухару, не терял связей с таковыми, стремился распространять идеи панисламизма, проживая в городе Константинополь он сотрудничал в газетах панисламистического направления»8.

Но несмотря на эти трудности, туркестанские джадиды под влиянием Первой русской революции начали активно бороться за победу идей Туркестанской автономии. Они участвуют в различных общественно-политических собраниях (курултаях) мусульманских народов России в Ташкенте, Оренбурге, Казани (например, на первом всероссийском мусульманском съезде, на первом всеказахском курултае и на всетуркестанском съезде и в других форумах), где они впервые активно сотрудничают с другими лидерами автономистов: Алимарданом Топчибашевым из Закавказья, Джафером Сейдахметом из Крыма, Ильясом Алкином, Фатихом Карымом, Зеки Валеди Тоганом из Поволжья, Алеханом Букейхановым из Оренбурга, Мустафе Чокаевым из Петербурга.

В начале апреля 1917 года, в Оренбурге на первом общеказахском курултае от Туркестана участвовали Мунаввар кары Абдурашидханов, Абдусами кары и другие. Мунаввар кары тогда впервые с горячей и братской теплотой поздравил участников курултая. Он вместе с Мустафо Чокаевым после окончания курултая возвращается в Ташкент. В конце апреля Убайдулла Ходжаев, участвуя на первом всемусульманском съезде в Казани, выступает с докладом о положении в Туркестане. Потом вместе с Махмудходжей Бехбудий, башкирским политическим деятелем Ахмед Заки Велиди Тоганом и другими отдает все свои силы и усилия на пропаганду идей Туркестанской автономии. Вот что пишет Заки Валиди, вспоминая об этом: «До открытия 20 июня башкирского курултая я полмесяца работал в Ташкенте. Все организационные дела Башкирское Центральное Шуро (совет — Ш.Т.) поручило мне. Тем не менее, было совершенно ясно: пока освободительное движение не наберет силу в Туркестане, она не развернется ни в Казахстане, ни в Бошкирдистане. Алихон Букетхан и Мустафо Чокаев, первымы из казахов вступившие в кадетскую партию, еще не освободились от своих иллюзий, а узбеки Махмуд Ходжа Бехбуди из Самарканда, Ашир Али (Захири — ред.) и Абиджан Махмудов (Чатак) из Коканда верили, что нам удастся развернуть широкое национальное движение. Мунаввар коры из Ташкента порою также одолевали сомнения, однако он всегда прислушивался к нашему с Бехбуди мнению. Бехбуди, молодой узбекский поэт Чолпан, ташкентский литератор Талибджан (Мусабаев — ред.), татарин Тагир Ногайкорганлы, Хаким-заде из Самарканда и я побывали во многих городах, провели собрания и привлекли на сторону Туркестанского Центрального Шуро значительную часть национальной интеллигенции. Кадетская партия, ставщая главным противникам самостоятельности Туркестана, стала заметно терять свое влияние среди местного населения. В результате серьезной борьбы, которую мы вели до начала июня, идеи свободы обрели силу, проникли во многие регионы…»9.

В итоге 28 ноября (8 декабря) 1917 года в Коканде на Чрезвычайном Общетуркестанском мусульманском съезде, в торжественной обстановке провозглашается Туркестанская автономия. В состав Президиума избираются, кроме представителей узбекского народа, представители казахской, татарской, местно-еврейской, русской и других наций.

В начале 1918 года в Оренбурге, на Башкирском съезде участвует из членов правительства Туркестанской автономии министр юстиции Убайдулла Ходжаев и его друзья Мирмухсин Шермухамедов, поэт Чулпан, Абдулхамид Арипов и другие. Эти связи и контакты не прекращаются и после подавлении большевиками Туркестанской автономии в конце февраля 1918 года. Мунаввар кары Абдурашидов, Убайдулла Ходжаев вместе со своим идейным другом — видным башкирским государственным и политическим деятелем Зеки Велиди и другими начинают вести борьбу за независимость в рамках тайной организации «Миллий иттиход» («Национальное объединие») на территории Туркестана.

Бывшие джадиды Файзулла Ходжаев, Фитрат, Мунаввар кары Абдурашидханов и другие уделяют особое внимание на подготовку высококвалифицированных национальных кадров в области просвещения, науки, культуры, сельского хозяйства и др. С этой целью, в начале 20-х годов, они отправляют на учебу в Германию более 60 талантливых узбекских, казахских, киргизских, татарских, таджикских юношей и девушек. Руководителем это группы назначается татарин Галимджан Идриси. Руководители Бухарской и Туркестанской республик Файзулла Ходжаев, Турар Рыскулов и другие, посещая в 1922-1923 годах Германию, постоянно заботились о жизни и учебе туркестанской молодежи и препятствовали силам, мешающим их успешной учебе. Примером служит их отпор клеветническим обвинениям, размещенных на страницах газеты «Фергана» за 5 июня 1923 года в статье «Не нужна отправлять учащихся в заграницу».

Однако, надзор за деятельностью бывших джадидов со стороны большевистских руководителей усиливается. Например, Махмудходжа Бехбуди в 1919 году со своими другом Мардонкули отправляется заграницу для участия в мирной конференции в Париже. Однако они на территории Бухарского эмирата были схвачены и зверски убиты эмирскими палачами, как утверждают современники, не без помощи большевиских агентов. Другие члены автономии Убайдулла Ходжаев, Саиднасыр Мирджалилов и руководитель подпольной организации «Миллий иттиход» Мунаввар кары Абдурашидханов и другие начиная с 1923 года подвергаются репрессиям. Убайдулла Ходжаев более года находится в тюремном заключении в Бутырской тюремном камере вместе с татарским политическим деятелем Ильясом Алкином. Мунаввар кары Абдурашидханов в конце 1929 года был обвинен как один из главарей контрреволюционной организации «Миллий иттиход», расстрелян и тайно захоронен в 1930 году на Ваганьковском кладбище вместе с со своими товарищами по борьбе Салимханом Тилляхановым, Саидом Ахрори из Узбекистана, а также борцами за независимость Жусубеком Аймаутовым, Абдурахманом Байилдиним из Казахстана и другими. В конце 1937 году вместе с государственними руководителями Узбекистана Файзуллой Ходжаевым и Казахстана Тураром Рыскуловым, Алихон Буклихановым и другими расстреляны, как агенты иностранных разведок, ярые националисты, пантюркисты, ведущие борьбу против политики советской власти все бывшие видные узбекские, казахские, татарские ученые, писатели — Абдурауф Фитрат, Газы Алим Юнусов, Абдулла Кадыри, Чулпан, Булат Салиев.

Таким образом, к концу тридцатых годов не остался не расстрелянным ни один деятель туркестанского джадидского движения, Все они, видные писатели, просветители, журналисты, педагоги и праеподаватели медресе, были ликвидированы руками НКВД СССР.

Комментарии

1 Айни С. Материалы по истории Бухарской революции (на узб.яз.). — Москва, 1926. — С.32; Ходжаев Файзулла. Джадиды. //: «Очерки революцинного движения в Средней Азии» (сборник статей). Издание научной ассоциации Востоковедения при ЦИК СССР, — Москва, 1926. — С.7-8; Каримов Наим. Историческая обстановка в начале XX века и возникновение джадидского движения. (на узб.языке). //: «Джадидизм: борьба за реформы, обновление, независимость и прогресс» (на узб.языке). -Ташкент: Университет, 1999. — С.23-25; Алимова Д. Джадидизм в Средней Азии: пути обновления, реформы, борьба за независимость. — Ташкент, 200 и. рд.
2 «Тараккий», 12 августа 1906 года.
3 См. «О газете «Таракий», — «Туркестанская туземная газета», №№ 25, 29, 30, 33, 35-37, 44 и другие за 1906 год.
4 См.: Косимов С. Страницы борьбы (на узб.язык.). — Журнал «Гулистон», 1979 год, № 9. — С.20-23,
5 ЦГА РУз, фонд 461, оп. 1, д.1312, л. 665.
6 ЦГА Узбекистана, фонд 461, опись 1, дело ¹ 1919, лист 69 обр.).
7 ЦГА УзССР, фонд 461, оп. I, д. 1919, л.1
8 ЦГА УзССР, фонд 461, оп. I, д.1919, л. 29-обр.
9 Заки Валиди Тоган. Воспоминания. Борьба народов Туркестана и других восточных мусульман-тюрков за национальное бытье и сохранение культуры. Книга I Уфа, «Китап», 1994, стр.185.